В приёмную заглянула женщина в очках и требовательным голосом произнесла:
– Андрей Семёнович, вас срочно к директору! – Пыжов кивнул в знак согласия, взял под руку Ирину и сказал:
– Пойдём со мной, будем экспедицию в Бурятию выбивать!
В приемной остался только сантехник, возившийся все это время у окна с батареей. Оставшись один, он быстро подошел к столу, где лежал пакет, вытащил из него кусок кожи и снял с него копию.
Вечером Лео, Гоша и сантехник (он же Бармалей), с интересом рассматривали ксерокопию карты Добы.
– Профессор уже выбил деньги на командировку, – утвердительно сказал Бармалей.
– Узнай, каким рейсом они летят, – приказал Лео, – мы полетим тем же, бабло я достану…
– А если они меня узнают?
– Измени внешность. Отпусти усы, бороду, очки надень тёмные, прикид поменяй!
Профессор Пыжов сидел в самолёте у иллюминатора и спал с открытым ртом, запрокинув голову назад. Он храпел, посапывал и похрюкивал, но вполне прилично и негромко.
У прохода, слева от него, сидела Белова и развлекалась со своим смартфоном. Она слушала современные ритмы танцевальной музыки через наушники, покачивая головой в такт, одновременно играла в игру «Super Mario» и пила из бокала красное вино. На груди у Ирины висел оберег, сплетённый, из толстых ниток – «Дубинка Махакалы».
В соседнем ряду, напротив неё, с аккуратно зачесанными назад волосами, одетый в красные кожаные штаны и свитер «Lacoste», сидел Лео и с усмешкой любовался на увлеченность Беловой игрой: когда «Super Mario» терял очередную жизнь, Белова издавала рычание или даже стон. Затем она делала большой глоток вина и продолжала играть. На ней было цветное, очень красивое платье с изображением Ганеша. Спереди огромный вырез так, что Лео отлично видел её бюст. Лео ковырялся спичкой в зубах и не мог оторвать глаз от Беловой.
Рядом с Лео сидел Бармалей. Он смотрелся в маленькое зеркальце и аккуратно подравнивал появившиеся усы и бороду маникюрными ножничками. Слева от Бармалея сидел Гоша и читал газету «Криминал». Давалось это ему с большим трудом, поэтому какие-то слова он тихо проговаривал про себя, чтобы быстрее понять смысл прочитанного. Он сидел без обуви, а его огромные чёрные, высокие ботинки 46 размера стояли под сидением. Голова и лицо его было очень гладко выбриты.
В начале салона самолета на руках у Старой Сысыгмы сидела Девочка Сысыгма. Девочка все время вертелась из стороны в сторону, в одной руке она держала халву, а в другой печенье. У иллюминатора, слева от неё, сидела её Мама и печально смотрела в окно. Она что-то тихо напевала себе под нос. Справа от неё сидел Кирилл и безуспешно пытался сосредоточиться на своих записях в дневнике, так как маленькая девочка все время ему мешала, громко распевая детские песенки в его адрес и закрывая ему дневник липкими руками.