– Сём, а вас никто не видал? – спросила тётя Зоя, вынося миску кислого молока из припечного чулана.
Не отрываясь от кружки, Сёмка прижмурился, выцедил до донышка, двигая острым кадыком, а оторвавшись, шумно перевёл дух; тётя Зоя облизнула сухие губы, поморщилась.
– Под руку, тётк, никогда не встревай, – заметил Сёмка, нюхая ломоть ситного. – Помнишь, Моргунок на ферме у нас работал? Сидим раз в красном уголке. Он тянет. Заходит Валюн Жигин. Моргун, говорит, ты Гнедого опутал? И Моргунок захлебнулся! Еле отколотили. А Гнедой стреноженный был, что интересно… Нет, никто нас не видал.
– Ну, поешь, – смиренно сказала тётя Зоя.
– А ещё, тётк, другой случай был, – Сёмка за кислое молоко взялся. – Собрались у Стеблова. Зимой. К нам Швейкя… ну, Иван Зотиков, ты его знаешь, прицепился. А флаконов штук пять всего, что ли. Зинаида твоя ещё каждый день магазин открывала… Ну, и вот. Как Швейкю с хвоста сбросить?
Тёте Зое хотелось прибрать в горнице после переполоха, но она не уходила, терпеливо слушала и, может, и невпопад, головой кивала. Когда Сёмка закончил свою срамную историю, она, побоявшись, что встанет и пойдёт, даже улыбнулась ему.
– А ты уж допивай, сынок, кому её беречь, – сказала радушно.
– Щас, тётк, – мотнул головой Семка. – И молочко ж у тебя! Моя у кого только ни брала на закваску, а все дрисня какая-то получается. Я и молоко, тётк, добью. Знаешь, как у татар она называется?
«Не слушай Ты его, Господи, – сказала про себя тётя Зоя. – Сам видишь, какой».
Тут вернулась, наконец, дочь и на Сёмку посмотрела спокойней.
– Легче мне, – сказала, стаскивая сапоги, потом куртку. – Ты уж, Семён Антоныч, не говори никому, – попросила. – Начнут языки отрёпывать. Ещё при случае и упрекнут: не нужна, мол, больная.
– Нужна! Как это не нужна, – горячо откликнулся Семка. – Мы же, Зин, понимаем, что не из-за тебя магазин пустой. Работай! А я молчок. Тёте Зое вот говорю: молоко у вас зае…
– Может, с собой возьмёшь?
– Не понял. Молоко, что ли?
– Почему? Мы ведь с мамой тоже кое-что получили. Много уж наполучали, а всё стоит и стоит.
– Я без денег, Зин, – сухо сказал Семка, обращаясь к миске.
– И ничего, – нашлась тётя Зоя. – Прими, сынок, с благодарностью. Прикажи богу за тебя молиться.
– Да ну, – смутился Семка и вдруг вскочил. – О, бабы! Так у меня золотой мешок в телеге лежит. Фабричный комбикорм! Я вам его через забор кину.