Предки говорили, что Сахара с движущимися песками – души всех воинов, прошедших по этой земле. Да ты не слушаешь меня, юноша!
– Я подумал Джандаль – как запомнить мне твои знания? Вспомнил Кастеллану, наклон головы, быстрый бег пера по бумаге. Хочу выучиться письму. И ещё. Ты был прав, я готов отдать ей всё, чтобы быть рядом и молю Аллаха о скорейшем возвращении. Но до того я бы хотел увидеть пирамиды и Нил, Джандаль.
– Я покажу тебе всё, мой мальчик, дай только время. Впрочем арабы называют эту реку Бар – Большая вода.
Он взглянул на небо.
– Поторопимся! Погода переменчива, надо поворачивать к берегу!
– Куда мы идем?
– В порт Галиб, когда-то арабский купец Галиб-ибн Захлуд построил его на месте рыбацкой деревушки, обессмертив имя свое. Караваны останавливаются там. Надо поспешить, чтобы выбрать лучший товар.
Русская трехмачтовая ладья новгородского купца Бренко вышла из Марселя летним утром. Тугой бриз накатывался с востока, веселил души истосковавшейся по дому дружины, надувал паруса. Оставив необходимое число парусной команды, Бренко приказал остальных накормить горячим завтраком и отправил отдыхать.
Грузились срочно, в одну ночь, в городе свирепствовала чума, возле сходен горели дымные костры и он первым, стоя с факелом в руке увидел женский силуэт в долгом платье с закутанной головой. Звучали команды, носильщики, посмеиваясь, перекидывали в трюм тяжелые тюки с парчой и батистом.
Пахло водорослями, сырым деревянным настилом. Бледный свет маяка терялся в ночных глубинах, пробегал над страшным городом, окутанным болезнью.
– Слава Богу, русские?
Голос дрожал, выдавая волнение.
Подал руку, быстро проводил на палубу, отворил дверь своей каюты.
Свет качнулся, замер. Свеча в матово – позеленевшем тяжелом подсвечнике.
– Входите! Оставлю вас здесь, много работы. До зари надо закончить погрузку. Расскажете всё потом. Хотя я уже догадываюсь.
Он широко улыбнулся.
– Ничего не бойтесь. Мы сумеем защитить вас.
И протянул ладонь.
– Бренко!
– Чаруша.
Он захлопнул дверь за собой, торопливо прошагал, стуча крепкими каблуками испанских сапог.
Огляделась, отдышавшись. На столе деревянная резная посуда. Высохшая веточка берёзы возле туеска с жёлто-искристым мёдом. Красный кафтан, брошенный на спинку стула, в углу сундук, скованный медными лентами.
«Богу возносится Христу, не только на земле, но и на небе».