Но сейчас, в конце октября, огороды что пустыня. Овощи с них по подвалам рассовали, в банки запрятали. Кое-кто, загрузив багажники машин, в город отправился на рынок. Бомжам придется промышлять по забегаловкам, перебиваться случайными заработками, а уж когда приспичит, то и заимствовать у добропорядочных граждан.
Сегодня как раз такой день случился. Скоро ночь, животы подвело от голода, да и душа просит хорошего возлияния, чтобы ночь не казалась такой холодной. В здании старой почты сохранилась небольшая печка, которая когда-то обогревала её работников и посетителей. Бомжам приходится заботиться о том, чтобы к ночи у печки всегда был запас дров и мелкого уголька, а потом по очереди караулить неверное тепло, которое без присмотра норовило исчезнуть, издеваясь над промерзшими людьми.
Сегодня дежурным был Ванька-комсомолец. Почему его так прозвали ни он сам, ни его дружки уже не помнили, но прозвище закрепилось за мужиком, которому по давно утерянному паспорту было за сорок. Он экономно подкидывал в печь уголь, тянул к огню скрюченные ревматизмом руки. Дежурному можно было не думать о пропитании, сегодня его задача – поддерживать тепло, а дружки должны обеспечить ему ужин.
Осенняя сырость пробирала до костей, и Ванька-комсомолец накинул на себя старый, изодранный шубняк Алика-татарина, который ушел просить у своего земляка Тагира, владельца небольшого магазинчика, дать ему в долг вина, а он бы за это отработал на разгрузке.
Без дела сидели Санька Сенькин и Леха Баклан. Они тоскливо моргали, глядя на огоньки последних папирос, и без всякой надежды ожидали возвращения Алика. Если Тагир сегодня в плохом настроении, татарину не на что рассчитывать. Дело дрянь!
Торопливые шаги и прерывистое дыхание в стороне пролома подбросили Леху с места. Это был шанс, при условии, что идет один человек. Санька тоже поднялся, неслышной тенью скользнул за угол почты, затаился. За то время, что они обитают здесь, им не раз приходилось добывать деньги прямым разбоем. Но совесть их не мучила, так как люди сами шли на риск. И чего их тянет в это глухое место? Ходили бы по дороге, так нет, все спешат, углы срезают. Ищут, так сказать, приключений.
И приключение не замедляет случиться с ними. За три с половиной года обитатели старой почты отправили…нет-нет, не на тот свет, а в путешествие, троих. По-видимому, идет четвертый путешественник.