Потом он улегся на спину. Небо… он любил смотреть на небо. Глубокая синева завораживала, а облака – можно сказать, его постоянные спутники. В них сколько всего можно увидеть! И марширующие армии, и могучие крепости, и чудных зверей и птиц. Но не сейчас. Сейчас – словно серое полотно натянуто. Никогда такого не видел.
Если повернуться на левый бок, видна долина, заросший кустарником неглубокий овраг, две гряды холмов – одна другой круче, дальше – разрезанные седловинами кряжи, предгорья могучего хребта Энли, его вершины видны на горизонте. Где-то там, за ним – еще более высокие горы, которые видны в совсем ясную погоду, а за ними, как рассказывал отец, необозримое море. Соленая вода. Много соленой воды. Азрик часто пытался представить себе море, но его фантазии на это не хватало.
Осталось лечь на живот – но это сразу не сделаешь. Мешает Папс. Азрик извлек его из-за пазухи и поставил перед собой.
Сглаженная временем каменная статуэтка. Едва угадывается, кто изображен: толстый бородатый мужчина в странном одеянии, с руками, сложенными на животе. Самая большая драгоценность его племени. Он всегда был с ним, дедушка Хор говорил, что он охранял их еще при жизни его дедушки и даже дедушки его дедушки. Папс был всегда.
Его бы не похвалили за то, что он унес Папса со стоянки, но разве не он сейчас старший? Папс всегда был у отца – когда тот был вместе с ними, но сейчас отец ушел на промысел вместе с дядьями и братьями Азрика. Сейчас они где-то далеко, а на стоянке только детишки, женщины и глубокие старики. Даже Хевар ушел, а он всего-то на год старше Азрика, только вот ростом вышел – на голову выше. Ну да ничего, пусть Азрик невысок – зато вздуть Хевара он может, что не раз и проделывал. А что важнее, рост или сила?
Важнее, конечно, Папс. Это защита и покровитель семьи. Пока он с ними – ничего плохого не случится. На остальных куртиев много раз нападали, бывало, что вырезали целые семьи. А они до сих пор кочуют, и ничего с ними не случается. А все благодаря Папсу. Он предупреждает о приближении отрядов стражи, он показывает, где вода, он говорит, когда сниматься и куда идти. Правда говорит не сам, а устами дедушки Хора. За это они воздают ему хвалу и кормят его. За общим столом всегда стоит тарелка, предназначенная Папсу.
Говорят, даже просто коснуться статуэтки значит получить защиту и помощь. Вдова Зибо за позволение погладить Папса разрешила Азрику прикоснуться к любому месту своего тела – даже под одеждой. Ох, какая сладкая волна поднялась в нем, когда это случилось – а еще когда понял, что может потребовать большего и получит это. Это чувство – новое, сильное, тревожило и заставляло краснеть и дрожать.