Правда, если мать узнает, что он делает с вдовой Зибо, вздует так, что мало не покажется. Но оно того стоит. Определенно стоит.
Азрик помнил, с каким почтением прикасались к Папсу Куван и Зевер, два важных отцовых гостя, которые пришли в их шатер зимой. А ведь это – вожди, первые в своих семьях. Но у них нет Папса, а у Азрика есть. Конечно, до тех пор, пока отец в отлучке.
Дедушка Хор рассказывал про Папса много разных историй. Говорил, что это древнейший бог среди всех, кому поклоняются люди во всех странах. Его сила может и меньше, чем у великого Юпитера, которому молятся гордые римляне, или Ваала, которому приносят жертвы в Ханаане, но зато он свой, всегда готов помочь и послать удачу в делах. Нужно лишь ублажать его, все дела делать с его именем, а после всего, чтобы не случилось – даже если съел горсточку проса – благодарить. И особо нужно благодарить дважды – утром, что тебе подарен новый день, и вечером, что день прожит и ты, живой и невредимый, заканчиваешь его в собственном шатре. Азрик не совсем понимал, за что благодарить вечером, особенно если живот подводит от голода, а спина горит от порки, которую устроил отец за какой-нибудь пустяк. Но дедушке лучше знать.
Он поставил Папса повыше, на приметный камень. Козы разбрелись по склону, выдирая траву с корнем, опасности пока никакой. Азрик раскинул руки – солнца нет, но его лучи всепроникающи, они дают энергию всегда и везде, даже ночью! Глубоко вздохнул и стремительно понесся вниз по склону.
Это была его собственная игра. В ней он был всем – великим и могучим воином, побеждающим толпы врагов; милостивым и мудрым правителем в роскошном дворце на озере; он был птицей, что кружится в потоках воздуха и видит все вокруг; он был могучим степным львом; он был тонконогой газелью; он был равен богам, и они принимали его в свой круг. Быстрые повороты, скачки и кувырки, прыжок через камень, неудачное приземление – плевать, сначала вниз, потом – наверх, по склонам, пока грудь не начнет рваться от потерянного где-то там, позади, дыхания.
У него нет меча – ни у кого нет меча, только у отца есть короткий и слегка изогнутый кинжал, он лежит на дне сундука и вынимается очень редко. У него нет даже ножа – он еще не взрослый, первый нож ему вручат только в следующем году. Ну и что – у него есть дубинка, которую вырезал старший брат, и она может стать чем угодно – мечом, секирой, копьем, даже жезлом волшебника, что раздвигает горы и осушает реки. Можно вообразить, что на тебе доспехи, и ты в гуще жаркой схватки; что на тебе роскошные одежды и ты принимаешь просителей, можно вообразить вообще все!