Элий вовсе не струсил, нет! Он
предпринял тактическое отступление, их этому в училище учат. Если
силы противника превосходящие… Ну ничего, он и не должен воевать с
тетенькой, он же мужчина, он выше бабьих склок!
Я должна была подготовить почву.
Замечталась… Ошибок не повторю.
Я стратегически разревелась и
бросилась в папенькин кабинет.
Тетенька пошла за мной, и я слышала, как она решительно
печатает шаг.
Предстояла битва.
Тетенька, увы, получила
преимущество:добралась до кабинета раньше меня. Распахнула дверь, прошествовала в
кабинет и хотела было захлопнуть ее перед моим носом, — это ее
коронный прием — но я успела сунуть руку в щель. Тетеньке пришлось
отпустить дверь, чтобы не прищемить мне пальцы.
Она берегла мои пальцы, всегда
берегла. Это был мой коронный прием.
Но никто не мешал тетеньке говорить. И
она заговорила:
— Аферий, ты только
подумай! За дверью стоял юнец в форме кадетского училища! Аферий, с
Еланией надо что-то делать! Она совершенно сдурела от
безделья!
Папенька поднял голову от бумаг,
промокнул лоб платочком. Снял и отложил в сторону очки.
— Что случилось, Аката?
— Нэй Элий, — всхлипнула я, прижимая
руки к груди, — он… Он…
На глаза наворачивались слезы. Я
представляла, какое унижение гордому Элию пришлось пережить из-за
тетушки, и ком вставал в горле, мешая говорить.
Тетеньке же ничего не
мешало.
— Юнец пришел просить руки Елании,
Аферий. Насколько я понимаю, своим легкомысленным поведением она
дала ему ложные надежды.
— Я только хотела… Я хотела… я люблю его, папенька!
— Еленька, пожалуйста, не плачь… — мягко сказал папенька. —
Только не плачь. Кто такой этот нэй Элий?
Есть ли у него связи? Кто его родители? В каком училище он
учится?
Я не могла ничего ответить. То есть,
конечно, могла. Я знала, что отец нэя Элия — скромный ремесленник,
что связей у него нет, что его учебное заведение принимает именно
таких юношей — не слишком богатых и родовитых, зато преисполненных
рвения и готовности всеми силами служить отечеству там, куда их
после училища пошлют. Но это были не те ответы, которые папенька
был бы готов принять.
Я знала этот серьезный взгляд.
Папенька подсчитывал прибыли и убытки.
За массивным столом красного дерева
сидел смешной кудрявый толстячок, его ноги даже не доставали до
пола. Внешность обманчива: никто не воспринимал папеньку всерьез,
пока не начинал вести с ним дела. У папеньки хватка, как у
бульдога-чемпиона.