Утром я пообщался с другими путешественниками, остановившимися в
деревне. И чем с большим количеством людей я говорил, тем
отчётливее понимал, что матушка Гусыня устроила здесь кукольный
театр. Ларчик открывался довольно просто — и одновременно весьма
сложно, как бы парадоксально ни звучало. Когда я спрашивал у гостей
деревни, давно ли те приехали, они отвечали: пару дней назад. Или
неделю назад. Или вчера. Ничего странного. Однако, когда я уточнил
месяц, он у всех был разным. Мгладынь, Пекло, Зацветье, Студень…
Эти люди были заперты в деревни и сами того не осознавали.
Размышляя над этим, я вышел на окраину — к кусту сирени, возле
которого вчера развлекался Блондин. Сегодня он тоже был на посту.
Всё так же — с энтузиазмом и сачком.
— Вы новенький? — спросил он у меня. — Не переживайте, здесь
всем места хватит! Я хочу предложить Сообществу Насекомых
организовать курорт в этой деревне! Конечно, аристократы откажутся,
это ведь ниже их достоинства — покидать свои замки, но купцы будут
в восторге! Какая природа! А сколько бабочек и пауков! Я, кстати,
изучаю насекомых. А вы?
— Путешествую, — ответил я и поинтересовался: — А вы здесь
давно? И надолго?
— Неделю, — Блондин блаженно вздохнул. — Завтра собираюсь
уезжать, но обязательно приеду через несколько месяцев! Матушка
Гусыня заботится о деревне и своих постояльцах. Кормит, поит,
убирает, делится сушёными травами. Даже огороды украшает, принесла
мне вчера забавного глиняного гнома. Ну разве не прелесть?
— А вы не замечали ничего подозрительного?
— Конечно! — радостно подтвердил Блондин. — Вкуснейшие завтраки
матушки Гусыни! Разве не подозрительно, что они настолько вкусны?
Мне кажется, матушка используется магию, когда готовит! Ей бы
открыть ресторан в столице, а прозябать здесь. Я только вчера
говорил ей об этом. Никогда в жизни не пробовал таких блюд!
Я покивал и развернулся, но в этот момент мою руку похолодил
воздушный порыв, хотя ветра не было. Отшатнувшись, я врезал перед
собой кулаками и услышал мерзкое хихиканье. Матушка Гусыня
соткалась из поднявшейся пыли чуть впереди, но достаточно далеко,
чтобы я не дотянулся, и вытащила из передника маленький, словно
игрушечный, арбалет. Первую стрелу я отбил, а вот вторую — нет.
Даже не увидел, как матушка Гусыня вновь натянула тетиву. Стрела
вонзилась в левое плечо, грудь ошпарило болью.