Трупы ветреников, сопровождавших экипаж,
остались позади, а впереди распростерлась узкая горная дорога. С одной стороны
крутой обрыв, а с другой резвая река. Ратан вел коня по ухабам, а я могла
думать лишь о том, как бы рысак не свалился в пропасть, потащив нас за собой. С
детства дико боялась высоты. Поэтому такого страху натерпелась, что забыла обо
всем на свете. Передо мной стояла лишь одна цель — выжить и не сойти с ума. Я
вцепилась в черную гриву животного мертвой хваткой, с опаской поглядывая в
темный провал. Изредка невольно вскрикивала, чем вызывала у наездника смех.
Хотелось развернуться и вдарить ему по наглой вражеской морде! Но страх
оказался сильнее ненависти. Пока сильнее…
Опасная часть дороги вскоре была
пройдена, и впереди показалось заброшенное поселение. До чего же больно
смотреть на разрушенные, сожженные врагом дома, в которых когда-то кипела
жизнь. Вот пустой загон для скота, а вблизи поломанная деревянная лавка. У
нашего дома тоже такая стояла. Отец для меня сколотил. Мы с подружками любили
собираться в тени дерева и плести корзины. Делились новостями села и обсуждали
парней. Это было счастливое время, и я четко помню день, когда в наш край
пришла война. Она явилась в образе всадников в белоснежных туманных доспехах.
Они вырвали из моей жизни самых близких — отца и старшего брата, а меня
отправили в пансион. Жаль, никого из родных в белых доспехах я так и не
увидела. Лишь в сером саване в глубокой яме.
Вот и мимо руин мы проехали, а за
пригорком показались новые. От придворовой территории остались только одинокие
колонны. И груда сбитых со стен камней. Их уложили в уродливые пирамиды, чтобы
расчистить путь к полуразрушенному крыльцу дома. Раньше здесь явно жил богатый туманник.
Даже собственный сад имелся. Жаль, что половина поместья прозябала в жутких
разрушениях и запустении. Ратаны портят все, к чему прикасаются своими грязными
лапами.
— Сиди, — приказал сопровождающий и
спешился у одной из колонн. Направил величественный взор в сторону
приближающихся всадников. Во главе отряда на иссиня-черном рысаке ехал генерал
Ладрейн.
Красивый, будто с него лепили статую
Науруса — бога плодородия. Красивый внешне. Червленые брови, выразительные голубые
глаза, блестящие темно-коричневые волосы, четкие скулы и упрямый изгиб алых губ.
Это все, что у него было. В остальном — очередной безжалостный ратан. Проклятый
завоеватель. Один из тех, кто пришел на мою землю и забрал будущее у всех
ингхов, ради наживы. Надеюсь, однажды его поглотит ядовитая кривобокая жаба и
отрыгнет кровавым мешком перебитых костей. Было бы чудно! Я даже по приказу
расплакалась бы над его могилой.