- Это правда?
- Правду говорят?
Вдруг начали спрашивать девки, наседая с разных сторон
одновременно.
- Смотря что говорят, - улыбнулся Сивый, давно выработавший
привычку не отвечать конкретно прежде, чем не появится полный объём
информации.
- Июнь, Москва - Олимпийский!
- Э-э...
Сивый хотел уточнить, как его касается Олимпийский и что именно
там должно произойти в июне, да не успел. Дверь тамбура открылась и
на лестничную клетку вышел Жаба. Место костюма на нем сидел
домашний халат, в тапочках. Единственное, что осталось от былого -
очки в телесного цвета оправе на переносице. В домашнем халате
Вениамин Бенедиктович смотрелся ещё более нелепо, чем в костюме при
галстуке, хотя халатик у критика не из дешёвых.
Жаба поправил очки, осмотрел собравшихся строгим взглядом
вершителя судеб. Все разом замолчали, перестали кудахтать, больно
авторитет у критика был высок и непререкаем. Стоило взгляду
Вениамина Бенедиктовича остановится на Сивом, как его глаза будто
оттаяли и в них появилась, прости господи, всеобъемлющая ласка.
«Это че такое, блин?».
- Боря, проходи дорогой друг, я тебя все утро ждал.
«Дорогой?» - изумился пуще прежнего Сивый - «С каких ты пор,
неуважаемый человечек я тебе в друзья попал? Ну ладно, посмотрим
чего хочет этот нелепый индюк».
- А как же очередь? - уточнил Борис Дмитриевич. - Девчонки
раньше меня пришли.
- Так они тебя ждали, Боренька, - Жаба расплылся в фальшивой
улыбке. Ты проходи, не стой. - Нам многое надо обсудить.
Глава 4
«У нас многопартийная система: одна партия у власти, а остальные
в тюрьме», Николай Бухарин.
- Разувайся, Боря, одевай тапочки, дорогой и проходи в кабинет,
- велел Жаба, элегантно взмахнув рукой.
Из кармана его халата появилась настоящая кубинская сигара,
новенькая. Ее Вениамин Бенедиктович поднёс к ноздрям, вдохнул
аромат душистого табака, закрыв глаза, и медленно выдохнул. Из
кармана тотчас появилась зажигалка, причём не какая-то залипуха, а
настоящая забугорная зиппа, которую в Союзе достать можно было по
большому блату. К потолку коридора устремился сизый дымок и
пространство заполнилось едким ароматом. Толстяк сделал несколько
глубоких затяжек, выпустил в воздух пару колечек и сухо закашлялся.
Взял со стоявшего у двери комода кофе в белой чашке и сделал
малюсенький глоток, так - горло прополоскать. Видать оставил здесь,
пока в коридор выходил. Сивый уловил приятный запах свежесваренного
кофе, хорошо сочетавшийся с запахом кубинского табака и даже
сглотнул. Это не цикорий у бабушки на кухне заваривать, кофе Жаба
пил натуральный.