Как
только я добрался до конца молнии и начал гладить её спину, Катя простонала мне
в губы и вновь поднялась, сжимая бёдра крепче, будто бы боялась, что я всё ещё
могу убежать.
Разве
что уползти…
Она
скинула платье с плеч и рук, обнажая высокую, полную грудь, затянутую в
абсолютно прозрачный бюстгальтер из чёрного кружева. Быстрым движением она
завела руки за спину и расстегнула крючочки. Груди всколыхнулись, выпадая на
волю, и я чуть не подавился слюной, глядя на это великолепие с тёмно-розовыми
торчащими сосками.
Предвосхищая
моё желание, она откинула лифчик в сторону и наклонилась, накрывая моё лицо
своими шикарными полушариями, я тут же поймал один из сосков во влажный плен
моего рта, вытягивая из неё длинный стон. Она запустила пальцы в мои волосы и
прижала лицом к своему телу, чтобы я мог жадно пожирать её прелести, пока
кислород не кончится.
Нижний
мозг уже кричал о том, чтобы его выпустили на волю из штанов и поселили на ПМЖ
в тесную мокрую пещеру. Ещё немного и у меня перед глазами поплывут цветные
пятна от перевозбуждения и недостатка кислорода.
Грёбаное
вынужденное воздержание превращало меня в голодного зверя, которому уже без
разницы, кого сожрать тёмной ночью. Можно и лица не видеть, только бы сжимать
полушария грудей и ягодиц, вгоняя член на всю длину под шумные стоны.
— Ты
ещё жарче, чем я думала, Рома, — Катя встала на колени надо мной, раздирая
рубашку в сторону. Потом потянула платье, болтавшееся в смятом виде на талии, и
сняла его чрез голову, тут же отбросив в сторону.
— Меньше
слов, — едва выговорил я, отнимающимся языком.
Протянул
руку и вцепился пальцами в её лобок, тут же сжимая мягкость под уже совсем
мокрой тканью. Она развратно раздвинула ноги шире и двинула бёдрами, проходясь
по моей руке, громко застонала, запрокидывая голову.
— Я
сожру тебя, Хромов. Ты от меня больше не убежишь, — жарко произнесла она,
слезая с меня и вставая на колени между моих ног.
Начала
вытягивать ремень из пряжки, я неосознанно подавался вверх под этим
спасительным движением. Мне нужна свобода!
Плевать
на всё. Кто она, что она, зачем она. Свобода и красные губы вокруг головки!
Нежные розовые лепестки, истекающие соками, обхватывающие меня так тесно… так
горячо…
Вот
уже и молния вжикнула, и тонкие пальцы полезли под резинку боксеров, чтобы
поздороваться лично с моим стонущим от желания членом. Филиал сознания переехал
вниз окончательно, заставляя меня сжимать ягодицы от нетерпения, и поднимать
бёдра вверх. Позорно постанывать от нетерпения.