— Бартоломью… Я… Я…
— Вы пират, — усмехнулся испанец, постучав себя по запястью.
Барт, неловко смутившись, поправил рукав, из-под которого красовалось клеймо.
— Какого дьявола тебе от меня нужно? — пристально глядя на испанца из-под густых чёрных бровей, спросил Барт.
— Да ничего мне от вас не нужно, сеньор. Я лишь предположил, что вы оказались здесь, как и я, оттого и чудите, — обтирая со лба градины пота, произнёс Веласкес.
— Что это за место? — окинув взглядом прохожих, спросил Барт.
— Думаю, мы где-то на востоке, возможно, неподалёку от Индии… — щурясь на солнце, произнёс испанец. — Ракша. Странное название. Никогда прежде не слышал об этом городе, — снимая шлем, добавил он.
— Давно ты здесь? — облокотившись на опору навеса, спросил пират.
— Четвёртый день, — погладив бородку, ответил испанец. — И мы здесь не одни такие. По крайней мере, поговаривают о странных незнакомцах, что устроили резню у трактира. Один по описанию не иначе как тамплиер, — ухмыльнулся Веласкес.
— Это вздор! — обтирая лицо, хрипло произнёс Барт. — Тамплиеров давно уже нет.
— Куда идут эти безумцы? — обратив внимание на столпотворение горожан в конце улицы, спросил Веласкес.
— Почём мне знать?! — угрюмо вскинув бровь и обернувшись, ответил пират. — Хм, их там собиралась целая свора, — почёсывая волосатую грудь, заметил он.
— Предлагаю прогуляться и посмотреть, — предложил Веласкес.
—Идея что надо. Может, в толпе сопру кошелёк. А то я уже жрать хочу, как чёртов кракен, — обтирая руки об рубаху, хрипло добавил пират.
Поднявшись по улице и слившись с шумной толпой, пират и конкистадор стали продвигаться к городской площади. В центре, неподалёку от театрального помоста, собирались люди. Протиснувшись сквозь толпу, Барт и Веласкес увидели вдали две колоритные фигуры, что, по всей видимости, и были причиной создавшейся давки. Толпу собрали темнокожий мускулистый мужчина и лысый парень, похожий на монаха, в коротких штанах и причудливом жёлтом халате с трепещущими на ветру широкими рукавами. На запястьях великана звонко бряцали металлические кандалы с перерубленной цепью. Оголённый торс гиганта был покрыт длинными и широкими шрамами. Многие из этих заживших борозд когда-то были глубокими ранами. Взгляд темнокожего пристально и недоверчиво скользил по толпе и мгновенно реагировал на каждый смех, крик или аплодисменты. Лысый же, напротив, был расслаблен и добродушен, и, по всей видимости, именно он и привлекал внимание публики.