- Это почему еще?
- Виари и люди не любят друг
друга.
- Это неправильные люди, - сказал я,
приобняв Домино. – Правильные люди любят виари. Особенно если эта
виари – девушка с чудесным именем…
- Домино. Называй меня так везде и
всюду. Я попытаюсь использовать маскировочную магию, может, нас
примут за обычных путешественников.
- Ой, ну на каждом шагу геморрой в
этом вашем Паксе – ты так его назвала?
- Слушай, Эвальд, а почему ты все
время говоришь «геморрой»? Это что вообще такое?
- Это, - я почувствовал, что краснею,
- это такое выражение. «Геморрой» - значит «очень большая и
неприятная проблема».
- Понятно. Ты не устал от моей
болтовни?
- Нет, я тебя готов сутками слушать.
И смотреть на тебя.
- Перестань, во имя предков, а то я
рассержусь!
- Не сердись. И если можно, последний
вопрос.
- Я слушаю.
- Как тебе удалось почти месяц
прожить в нашем мире? Ни денег, ни документов, ни друзей, ни жилья,
ни работы.
- Как? – У Домино в глазах сверкнули
озорные огоньки. Наклонившись, она подняла что-то с земли и подала
мне. – Смотри.
Я взглянул – и обомлел. У меня в
руках был самый настоящий российский паспорт на имя Азариной Дарьи
Эльдаровны, 1992 года рождения, уроженки города Елабуга, Татарстан.
С фотографии в паспорте на меня смотрела Домино. Я открыл страницу
со штампом регистрации и прочитал: «Город Москва, улица
Механическая, дом 6, корпус 1, квартира 112».
- Да, нехило ты устроилась, - сказал
я, догадываясь, что паспорт – это какой-то хитрый магический трюк.
– Московская прописка, это тебе не хухры-мухры. Он настоящий?
Вместо ответа Домино забрала у меня
паспорт, взмахнула им у меня перед носом – и паспорт гражданки
Азариной превратился в желтый кленовый лист.
- Я так и подумал, - произнес я. –
Такие штуки у нас Вольф Мессинг умел делать. Тоже, наверное, эльф
был. С деньгами, как я понял, та же ловкость рук?
- Естественно. На второй день я
познакомилась с одной девушкой на рынке, и она предложила мне
вместе снимать квартиру. Честно говоря, мне ваш мир не очень
понравился. Он безопасный, гораздо безопаснее, чем наш, но слишком
уж в нем много шума и грязи. И еще, мне было трудно общаться с
другими людьми. Ты первый, к кому я почувствовала доверие.
- Ладно, ладно, - проворчал я, очень
польщенный словами Домино. – Передохнули, топаем дальше.