Чего-то подобного я ожидал, но все
равно – до последнего мгновения не верилось, что оно случится.
Выстроенный на плацу гарнизон замка, оба батальона, пятьсот солдат
и офицеров, сейчас будут на это смотреть. И если я закричу…
Помост скрипит под тяжелыми шагами
палача, и на меня падает тень. Сейчас начнется. Я чувствую, как все
мое тело наполняет мелкая дрожь. Господи, только бы не обмочиться!
И кричать нельзя. Ни в коем случае нельзя. Я не могу опозориться.
Надо закусить нижнюю губу и терпеть. Ни звука они от меня не
дождутся, ни…
Свист – и в моей голове взрывается
кровавая бомба. Маленький, раздавленный ужасом и нечеловеческой
болью человечек внутри меня начинает вопить, широко распялив
рот.
- МАААМАААА!
Свист, удар. Рот у меня наполняется
вкусом меди. Разум отказывается верить в то, что это происходит со
мной.
Сволочь, да как же он умеет бить!
Свист, удар.
Божемойбожемойбожемойбожемой!!!!!
Свист, удар.
Красная обморочная пелена в глазах на
мгновение расходится, и я могу разглядеть стоящих на плацу. Шеренги
орденских солдат в черном, синем, оранжевом и вино-красном
обмундировании. Кто-то смотрит на меня с интересом, кто-то с
сочувствием.
Свист, удар.
Все, следующего удара я не
выдержу.
Странно, что я еще могу узнавать лица
наблюдающих за экзекуцией людей. Вот и сэр Роберт. Суров, как
всегда. Но в его глазах…
Свист, удар.
- Терпи, парень! – читаю я по губам
сэра Ричарда. Легко сказать…
Свист, удар.
Ног своих я уже не чувствую. Красные
нити блестят в солнечном свете у меня перед глазами – это слюна и
кровь из прокушенной губы стекают на помост.
Свист, удар.
- Терпи, парень! – беззвучно говорит
мне сэр Роберт.
Сейчас начну хохотать от боли.
Свист, удар.
- Все, я больше не могу! – вопит
маленький истерзанный окровавленный человечек внутри меня. - Сейчас
умру…
Свист, удар. Последний, десятый. В
наступившей тишине быстро и ритмично грохочет что-то, будто внутри
меня работаетспятившая машина, забивающая сваи. Это мое сердце.
- Капрал, разомкните колодки! –
приказывает голос, читавший приказ.
Меня подхватывает несколько пар рук,
пытаются поставить на ноги, но они не слушаются. Слышу еще один
голос, в котором слышится не то одобрение, ни то обида:
- Крепкий гаденыш, даже не ойкнул ни
разу.
Палач, наверное. Эх, посмотреть бы
тебе в глаза, сволочь! Хотя, каждый всего-навсего делает свою
работу. Ничего личного.