— Я в порядке, солнышко, иди ко мне.
Девочка подошла и крепко обняла мать от испытываемого облегчения, она готова была разреветься. Галина гладила дочь по спине, но смотрела на мальчика, что застыл в дверном проёме.
— Всё хорошо, — прошептала и снова улыбнулась, на что Артём кивнул и отправился к себе в комнату.
— Женечка, надо вещи собрать, хорошо? Не затягивай с этим, завтра будем перевозить.
— Хорошо, мам.
— Ты о дочери подумай! Выдёргиваешь её из привычной жизни, тащишь не пойми куда! Ты подумала, как она будет жить в коммуналке? Она же привыкла к своей комнате, к чистоте, а ты что ей предлагаешь?
— Мы всё уже выяснили. Хватит, Никита.
— Я о детях беспокоюсь.
Галя усмехнулась.
— Что же ты две недели назад о них не беспокоился, когда уехал никому не сказав. Оставил одних.
— Они уже взрослые и это ты бросила их первой, отправившись в деревню.
Женщина помотала головой, и больше не сказав ни слово, продолжила складывать вещи. Они всё это уже обсуждали с ним, а в сотый раз бежать по одному и тому же кругу нет никакого желания.
— Артём только начал привыкать к нам, а ты всё решишь своим уходом.
Галина не вытерпела, бросила кофту, которую складывала, на пол и подлетела к мужу.
— Не смей! — выставив указательный палец перед его лицом, разъярено прошипела, — не смей манипулировать детьми. Ты палец о палец не ударил, чтобы Артём почувствовал себя как дома. Ты вообще для сына ничего не сделал, хотя нет — дал семя. Это всё, на что ты способен в жизни: оплодотворить и свалить. Ты же ничего не знаешь ни об Артёме, ни о Женьке.
— Я работаю! Забочусь о вас! Вы никогда и ни в чём не нуждались.
— Нет, Никита, это всё оговорки. Если бы тебе было не всё равно на сына, ты воспитывал бы его, но ты трусливо решил скрыть, наличие ребёнка, но знаешь, никогда не поздно стать отцом не только на бумаге, но и по факту.
Галина снова вернулась к вещам. Больше не пыталась складывать аккуратно, просто бросала как есть. С силой запихивая, пытаясь утрамбовать. В ней бурлили злость, презрение и ненависть. Злилась на себя за то, что столько лет была слепа, ненавидела ситуацию и презирала мужа.
— Я не дам тебе развода. — бросил Никита и ушёл, хлопнув входной двери.
— Очень по-мужски. Сказать последнее слово и сбежать.
Галина бросила очередную тряпку в сумку и осела на пол около шкафа. Сил больше ни на что не было. Может, ну их, эти шмотки? Это всего лишь ненужные тряпки, будут ещё. Заработает. А сейчас просто сбежать. Взять дочь и прочь отсюда.