Кора встала позади меня, сложив на груди руки в ожидании моей
кровавой расправы. Герман, проскакав сначала по Коре, запрыгнул мне
на шею, обернувшись вокруг нее как воротник.
— Кого-то убили? — надменно спросила я у мадам Этикет.
— Нет, но собирались.
Я даже вздрогнула, но, увидев еле заметную улыбку на лице
Арлинды, сразу расслабилась. А ты, синий чулок, не так проста.
— В чем причина конфликта? — обратилась я к Ольнее.
— Эти... подстилки, — фу, как грубо, — пришли и стали
расспрашивать нас о причинах участия в отборе, а эта, — указала моя
конкурсантка на высокую брюнетку в воздушном платье, — еще и
посмела утверждать, что Его Величество, даже остановив выбор на
ком-то из нас, гарем не распустит, а ее так точно оставит подле
себя. Мало того что они посмели явиться к аристократкам, так еще и
указания давать будут? — высоко вскинула подбородок гордая дочь
края утесов.
Я прошлась между девушками, оценивая сказанное и вглядываясь во
внешность фаворитки Ревенера, которую задирала Ольнея. Она и правда
очень хороша: молодая, фигуристая, с доходящими до бедер волосами и
пронзительными темными глазами. Рядом с такими женщины часто
начинают чувствовать себя неуверенно. Но не я и не моя подруга.
Опыт и придурь всегда победят молодость и энтузиазм.
— Во-первых, — властно начала я, — одна из вас — будущая жена
императора, вас в семье воспитывали с осознанием того, что вы не
будете единственной у супруга.
— А как же парность? — испуганно спросила девушка из стайки
Ольнеи, Кларисса кажется.
— А вы рискнете своей невинностью ради, — я подчеркнула, —
возможной парности. Выйдя с отбора, вы останетесь желанной партией
для любого аристократа. А если будем устраивать такого рода
проверки, останетесь ли все такой же желанной партией?
Гул поникших голосов подтвердил мою мысль.
Во-вторых, — я опять кинулась к главной защитнице конкурсанток,
— кто вас учил так неизящно выражаться? Вы же деса. Десы не
распускают руки и слезы и не вопят, их сила — слово и порядочная
порция сарказма.
Эвон как я завернула. После отбора в политики пойду.
— То-то вы, войдя сюда, свистнули, — съязвила де Гринберг.
Я подняла одну бровь, Кора позади меня вздохнула.
— Я десая и ведьма, деса де Гринберг, могу и свистнуть, могу и в
ребра заклятием приложить.
Моя противница промолчала и опустила глаза.