— Можешь зайти, Конта у себя, — так же вслух сказала она басом,
едва заметно кивнув в сторону двери. — Я еще о-го-го, уж точно не
старуха. Я вообще вне времени.
В ее голосе не ощущалось ни подобострастия, ни превосходства.
Она старательно выговаривала слова, шевеля раздвоенной заячьей
губой с длинными торчащими во все стороны сенсорными стебельками.
Один ее глаз с большим черным зрачком и красно-сиреневой радужной
оболочкой посмотрел на Тэна, медленно моргнул и синхронизировался
со вторым, который все это время продолжал разглядывать тело
уборщика.
В коридоре звучала тихая музыка и пахло хвоей. Вечно спешащие
сотрудники Агентства сновали мимо, бросали на жука любопытные
взгляды и тут же тактично отворачивались, как бы невзначай
прикрывая лица антивирусными вуалями и капюшонами офисных
биокостюмов.
Дарпа посмотрела на Тэна, на этот раз обоими глазами, вдохнула
поглубже и с выражением продекламировала:
Бревно,
Что гниёт под землёй,
Не цветёт и не плодоносит.
И моя бесплодная жизнь
Вот так же печальна.
— Чье это?
— Это предсмертный стих Минамото-но Ёримасы. Вряд ли ты о нем
слышал. В школе не проходят. Но его максима проста: не спи, но
действуй!
— Логично. Но все равно искусство с его максимами бесполезно,
если только это не промышленный дизайн.
— Ты уверен?
— Так говорит Советник. — Тэн пожал плечами, с интересом
разглядывая ее аккуратно сделанное
лицо[12].
— Ты соглашаешься со всем, что тебе говорят?
— А какой смысл спорить?
— Ты зануда, Кьютэн, — сказала она тоном, которым обычно
констатируют прописные истины.
Никто в Агентстве не знал подробностей ее истории, откуда такое
странное имя — «Дарпа» и этот архаичный механический корпус времен
Сингулярной войны. А если кто и знал, то помалкивал, опасаясь
прослыть слишком любопытным или получить нагоняй от службы
внутренней безопасности. Ходили байки, что Ланар дал Дарпе это имя
в честь одной из своих подруг, жившей с ним лет двести пятьдесят
назад, еще до войны — в те времена, когда он еще был сапиенсом.
Уже давно мало кто говорил вслух, но Дарпа предпочитала
произносить слова с помощью искусственных голосовых связок,
воздушного мешка, имитирующего легкие, и ротовой полости, само
наличие которых у робота было уникальным. Даже мимики, которым
легкие требовались для поддержания работы оргалетов, не имели
голосовых связок и использовали обычные динамики.