Ландыш на его простую уловку не попалась. Она удивленно подняла
брови и сказала:
— Ломать Феми мне было незачем, я была для нее хорошим опекуном,
а она моим лучшим мимиком, довольно дорогим и прибыльным. Зачем мне
ее ломать? У нее коэффициент интеллекта зашкаливал, не хватало
всего полпроцента до предела
Вайсмана[5].
— Где хранятся резервные копии логов того дроида? — спросила
Дарпа.
— Я не лезу в технические детали, мне это ни к чему. — Ландыш
брезгливо помахала кистями рук, словно стряхивая воду, и повысила
тон: — Сколько раз можно повторять?! Этим занимались «Веселые
дроиды», спрашивайте у них. Они забрали дроида и заверили, что
переплавят его прямо сегодня, потому что он старый, и нет смысла
его ни чинить, ни разбирать на запчасти.
— Когда его забрали?
— Два часа назад.
— Мы уперлись в стену, — сказала Дарпа по закрытому каналу и
принялась вылизывать хвост.
Ландыш посмотрела на нее с нескрываемой брезгливостью.
— Похоже на то, — ответил Тэн. — Давай тогда сгоняем в «Веселые
дроиды».
Он сухо поблагодарил доктора Ландыш за потраченное время и вышел
из кабинета. Дарпа молча вскочила на ноги и потрусила следом.
В коридоре они столкнулись с Климентом в сопровождении нового
смазливого мимика. Над ней висела бирка с именем «Калиста». Она
шла, призывно покачивая бедрами, облаченная в обтягивающий
ярко-алый костюм с подогревом. Климент вился вокруг как кобель и
пускал слюни на свою косматую бороду чуть ли не в прямом смысле
этого слова.
— Какая мерзость, — сказала Дарпа, но обернулась и посмотрела им
вслед вовсе без отвращения.
Тэн понял, что ирония в ее голосе была адресована ему.
Корпус Калисты был пообъемней тщедушного корпуса предыдущей
подружки Климента, лицо тоже заметно отличалось от лица Феми.
Неписанное правило гласило, что каждый андроид-мимик должен иметь
уникальные черты лица. Это делалось, чтобы опекунам было легче
узнавать своих подопечных, и не пугать людей фантомами ушедших
компаньонов и коллег в случае поломки мимиков и их замены на новые.
Никто не хотел жить среди оживших мертвецов.
* * *
На следующее утро, выспавшись как следует и принимая бодрящий
душ, Тэн наконец-то смог как следует рассмотреть себя в зеркале. С
его телом произошло несколько разительных перемен.
Во-первых, выпали все волосы бровей и ресниц, хотя их и так у
него было немного. Выпали полностью, но на их месте уже вовсю
подрастали свежие упругие волоски, почему-то яркого красно-рыжего
цвета. Тэн подумал, что рыжеватый оттенок — это наверняка следствие
новой способности видеть зеленую часть спектра. Кожа приобрела
желтый оттенок, как у больного гепатитом. Выпали последние старые
зубы, но часть новых уже почти сформировались. Вновь выросшие зубы
слегка отдавали голубоватым, но внешний вид это не портило.