Жанна с рюкзаком выглянула в открытую дверь, посмотрела по сторонам, махнула рукой.
— Пошли!
Мы выскользнули вслед за ней.
— Сейчас до сортира, и огибая главную площадь по кругу на аллею до ворот.
Она первая спустилась с веранды. Удивительно, голос с медитативной музыкой так и продолжал убаюкивать и взывать к расслаблению, когда мы быстрым шагом прошли мимо веранды.
Видимо, инстинкт самосохранения сработал как спусковой курок. У всех нашлись силы. И у Иры, и у трясущейся от страха Лизы, и как ни странно у меня. На узкой тропинке до туалета мы двигались друг за другом, не переходя на бег. Когда обогнули его, помчались как угорелые. Бежать пришлось по высокой некошеной траве. Лиза, которая сначала надсадно дышала мне в затылок, отстала. Её платье всё время цеплялось за длинные стебли травы. Я физически ощущала желание Лизы ухватиться за мою руку.
Справа вдалеке показалось монструозное темное здание, я даже не успела понять, для чего оно притаилось в глубине леса. Теперь мне везде чудилась опасность.
Чистый воздух без посторонних примесей вдруг вызвал оглушительную волну боли в голове. Я словно не заслужила дышать полной грудью. Чувство вины обрушилось, как разбойник из-за угла и ударило наотмашь. Моя маленькая девочка лежала в кувезе в реанимации, а её мать придумала отдыхать и медитировать среди корабельных сосен и чистейшего воздуха.
Мне вдруг показалось, что кара на нашу группу обрушилась из-за меня. Из-за меня пропали миллионеры, а свора психопатов получила над нами власть.
Мистическое сознание было худшим наказанием. Утешения не было ни в чём, я ни за что не могла зацепиться. В надежде сделать шаг к роддому, я будто специально сбежала в глушь, чтобы не дойти до заколдованного места, где лежала моя доченька. Внутри я обливалась слезами, в реальности прыгала как коза по высокой траве.
Пот заливал глаза, в горло будто напихали стекловаты, пятку жгло, в груди горел пожар, бок кололо, но я бежала, удивляясь сама себе, хотя день назад, еле передвигала ноги. Открылось второе дыхание. Кажется, попытка Арнольда расширить границы возможного, удалась. Может с этого и начинается новая жизнь?
Неужели я способна вынести всё это, выжить в одиночку? Трава мелькала перед глазами, тело ощущало последствия жутко-изматывающей бомбардировки, а ударная волна била в спину. И я бежала, хромая, задыхаясь, впиваясь обломанными ногтями в болючий бок.