На стул напротив меня кто-то приземлился.
— Ты чем-то расстроена? — голос Инструктора.
Медленно подняла глаза. Расстроена. Очень. Но слёзы закончились. Осталась дикая безнадёга и усталость.
— Не хочешь говорить?
В глазах мужчины светилось что-то человеческое. Участие, понимание, какая-то необъяснимая тревога. Я смотрела в его глаза, пытаясь понять, что он хочет мне передать. Это были не дьявольские силки, которые я привыкла разгадывать, а нормальное отношение к живому человеку. С ним можно говорить? Он услышит меня?
— Как тебя зовут?
— Андрей.
— А… кличка?
Инструктор, у которого обнаружилось имя, с минуту молчал. А я вот кое-что раньше услышала. Своим музыкальным слухом я вычленила его кличку (тогда она показалась именем) среди разговоров утром, когда мы стояли рядом с охранниками после завтрака. Глядя на Инструктора, я угрюмо ждала, совсем не надеясь на чистосердечное признание.
— Паша, от фамилии Пашнин.
Это было правдой. Значит, имя тоже настоящее. И всё равно было непонятно, что ему от меня нужно.
— Ты хотел что-то сказать?
— М-м, скорей проводить до корпуса.
Андрей врал. Когда я пришла к столовой, он окликнул меня, желая о чём-то поговорить. Он знал про Сабу? Догадался, или охранник сам рассказал?
— Опасно ходить одной?
— Просто прогуляемся.
Что-то внутри меня надломилось. Дерзить и злиться не осталось сил. Признав своё поражение, я допила остывший чай и встала.
— Ну, пойдём.
Мы вышли из столовой, спустились по лестнице.
— Смотри, — Андрей кивнул в сторону вип-домиков, — я там живу.
В стороне стояло несколько небольших строений, видимо, для персонала, окрашенных, как и корпуса лагеря в выцветший голубой цвет.
— Какой из них?
— Крайний справа.
Зачем он об этом сказал? Приглашение на чай? На интим? Он разглядел во мне интересную собеседницу? Да я на километр излучала флюиды собственной ничтожности. У меня давно испарились и женская притягательность, и сексуальность. В одежде из секонд хэнда, без косметики, со скорбным, унылым лицом я смотрелась привлекательно только в безлунную ночь при условии отсутствия конкуренток женского пола.
— Понятно.
Понятно, что ничего не понятно. Разговор не клеился, мы молча дошли до угла шестого корпуса. Тревога странным образом улеглась. Хорошо бы к Софе подойти, проверить Инструктора на адекватность.