И хер бы с ним, пусть бы женился на ней — в конце концов, девочка заслужила быть женой, а не шлюхой, но вот только эта мелкая мразь, что зовётся моим братом, делов наворотила…
Полчаса назад Тугарин, мой помощник, подорвал меня инфой:
— Босс, тут назревает буча с Артемом Евгеньевичем! Баграт, Князь и Лютый возбухают на брата вашего. Наш человек маляву прислал, что Артем Евгеньевич много денег задолжал серьезным людям. Но теперь у него, типа, есть девка, которую он может загнать Лютому…
Сложить дважды два получилось быстро: Лютый, эта мразота, крышевал подпольный аукцион, где всякие извращенцы покупали себе девочек для утех. Тёлкам везло, если они после «хозяев» попадали хотя бы в бордель… Некоторых уродовали так, что оставалось идти в придорожные шалавы и сосать у дальнобойщиков за бутылку…
Артём собирается отдать Лютому свою жену! Рассчитаться ею!
Ох и взбесился я тогда, наверное, разнёс бы дом, но Тугарин напомнил, что время не ждёт — люди Лютого уже на пути к ресторану.
Пришлось самому рвануть следом — хорошо моим объяснять ничего не надо. Увидели босс несётся, попрыгали в тачки и следом.
Мы приехали вовремя.
…У Артёма — шикарная квартира в пентхаусе. Но я счёл нужным привезти его в родовое гнездо. Здесь говорить будет сподручнее.
Извини, братишка, разговор будет долгим и местами болезненным.
Хмыкаю себе под нос и вылезаю из машины
____________________________
[1] «Оли́мпия» (фр. Olympia) — картина, написанная в 1863 году французским импрессионистом Эдуардом Мане. Будучи выставленной на Парижском салоне 1865 года, картина стала причиной одного из самых больших скандалов в истории искусства.
2. Глава 2
ИНГА
Дверь распахивается и в проёме появляется тьма. Вернее, это Пахомов. Просто он такой огромный, что закрывает даже малейший свет. Однако я вижу, как этот нелюдь ухмыляется. И чувствую, как трясётся Артём, прижимаясь ко мне.
И, несмотря на все гадости, что он мне наговорил и собирался сделать, Артём пугает меня куда меньше, чем Пахомов. Я на себе ощутила, как тот умеет наказывать за одному ему известные провинности.
— Братишка, на выход! — рявкает Пахомов и отстраняется, давая возможность Артёму выбраться наружу.
Но мой муж лишь мотает головой и уползает подальше вглубь салона.
— Тёмыч, не беси! — с плохо сдерживаемой яростью говорит Пахомов. — Вылезай сам, или я выволоку тебя, и тогда будет хуже.