Ну разве что
как условное обозначение. "Встречаемся у Исакия, на нашем месте".
Или там: "Мне сегодня в сторону Васьки", имея в виду
Васильевский остров. Финка, Стрелка, Подкова, Смольный, Пять углов,
Петроградка, Мариинка ― сокращений много, смысл один. Данность и обыденность.
Зажрались петербуржцы. Перестали ценить искусство. Ну я во всяком случае. За
других утверждать не берусь.
Да и чёрт с
ним, с этим искусством. У меня есть другое, куда более важное творение
Петербурга. Которому я придерживаю сначала дверь авто, а затем и домофонную.
Заходим с Пчёлкиной в парадную и на трясущемся открытом лифте поднимаемся на
пятый. Она ничего не спрашивает, более того: сама жмёт кнопку этажа. Помнит с
прошлого раза.
И в квартиру
заходит как к себе домой. Стягивает шапку, сбрасывает кроссовки и чешет
прямиком на кухню-тире-гостиную. Я менял планировку при заезде, снеся стену и
объединив две комнаты. Правда оставил выпирающий отросток, потому что там трубы
торчали. Пришлось превратить его в барную зону. И диван хорошо к нему спинкой
встал.
― Чай, кофе,
что покрепче? ― спрашиваю, вымывая остатки соуса в раковине.
― Чай.
Чёрный. Без сахара. Если есть лимон, значит с лимоном.
― Принял, ―
включаем электрический чайник.
Пока ковыряюсь
в полках в поисках чая, теряю её из вида. И уже с дымящейся кружкой нахожу
через несколько минут на пороге спальни. Стоит, подперев проём плечом и смотрит
на кровать, которую я не удосужился с утра заправить.
―
Воспоминания нахлынули? ― интересуюсь как бы между прочим. Я-то отлично помню и
рассыпанные по подушке волосы, и стройное обнажённое тело, изгибающееся на
простынях, и ласкающие уши стоны. Уверен, высокие потолки тоже прекрасно
запомнили её звонкий голос.
― Да нет.
Накидываю варианты.
― Какие?
Ева
оборачивается ко мне, задумчиво оценивая с ног до головы.
― Что с
тобой сделать.
― Со мной?
Ты со мной можешь делать всё, что угодно.
― Вот и
чудесно, ― кружку забирают и ставят на комод, а меня... властными толчками в
грудь уводят прямиком к кровати. Ближе и ближе, пока в приказом жесте не роняют
на неё окончательно. После чего забираются следом, усаживаясь сверху. На меня.
Ого. Что творится-то.
Затаив
дыхание, наблюдаю как Пчёлкина с деловитым видом принимается расстегивать
пуговицы на моей жилетке. Тянусь помочь ей, за что получаю по пальцам.