― Не, у меня
такого звонка нет.
Иду на не
смолкающее тарахтение, обнаруживая среди смятого одеяла смартфон, пошедший в
одном месте трещинами по экрану. Бедная железяка, повидавшая виды. Жалкое
зрелище. Будто им в футбол играли.
Убавляю
звуки, но дисплей настойчиво отображает имя входящего звонка: "Игорёк
М.". И тут до меня доходит, кому принадлежит аппарат. Видимо,
выпал из кармана, пока Пчёлкина на мне прыгала. Удача так удача.
И ещё
большая удача в том, что на проверку он оказывается не запароленным...
Глава шестая. Он тает от стяжки и дарит мне ромашки (с)
POV Климов
― Что
значит: может, достаточно?
― У нас
хватает материала. Есть ли смысл доводить до свадьбы?
Отец, как и
предполагалось, не очень в восторге от беседы. Деловито одергивает двубортный
пиджак и выходит из-за "Т"-образного стола, меряя шагами свой
немаленький кабинет, украшенный гербом страны и портретом президента. Климов
Роман Владимирович ― генеральный прокурор по Ленинградской области собственной
персоной.
Отец,
сколько я его помню, всегда был таким: собранным, нейтральным и невозмутимым,
даже дома ― профессия и должность наложила отпечаток на модель поведения. Ни во
время застольев, ни на школьном выпускном Люси, ни тем более на выпуске у меня
он не позволял себе эмоции сверх меры. Со стороны можно подумать, что черствее
его только заплесневелая корка хлеба, но я-то помню как он рыдал навзрыд в
палате матери, в день когда она умерла.
Сейчас-то мы
давно привыкли и воспринимаем его таким с пониманием, но в детстве, помнится,
отцовской нежности нам с сестрой очень не хватало. Мама восполняла всё
троекратно, однако когда с другими ребятами во дворе папаши носились как
сумасшедшие, обучая их езде на великах, наш лишь отрывисто кивал в знак
ободрения, наблюдая за своими детьми с дистанции.
Наверное,
именно желание быть ближе к нему и заслужить его похвалу сподвигло меня уйти в
юриспруденцию. По его стопам, так сказать. Да и прокурорская форма на нём,
всегда выглаженная и идеально чистая, невольно вызывала благоговейный трепет.
Однако к курсу третьему что-то пошло не так. Приоритеты поменялись и мы
оказались по разные стороны баррикад: он ― в обвинении, я ― в защите.
Сожалений о
сделанном выборе у меня нет и работаю свою я люблю, хоть и не всегда это дело
оказывает благим. Всю романтику ещё на начальных этапах быстро отбило:
"колоритные" резонансные, как в случае с махинациями Пчёлкина, дела
пускай приносят статус моему имени и неплохую прибыль в случае удачного
завершения, но не всегда приходится бороться за то, что "правильно".