Выделила последнее слово, стараясь вложить немного ровной вежливости в голос, только, судя по оскалу Славика, у меня это плохо получилось. Фразу я буквально процедила сквозь зубы, враз теряя терпение. Почему-то Горцев бесил неимоверно, будто одно его существование портило всю мою жизнь.
Слышала, как он чем-то шуршал, щёлкал, копошился, потом до меня донёсся запах сигарет. Придурок, ещё и курит во время взлёта, когда сердечный ритм и давление подстраиваются под высоту. По-хорошему, следовало сделать замечание, но мне совсем не хотелось лишний раз выходить в салон.
Пикнул сигнал, позволяющий свободно двигаться по самолёту. Сразу занялась заказом, сервирую столик. На счёт «раз-два-три» выкатила тележку, пытаясь абстрагироваться от давящего напряжения. В конце концов надо перетерпеть несколько часов, а потом мы разойдёмся по разным сторонам, забыв, как друг друга звать.
– Ваш кофе, – остановилась напротив, закрепляя столик в специальные пазы. – Ремни можно отстегнуть. Если я понадоблюсь, нажмите на жёлтую кнопку.
Горцев молча взял чашку, отпил глоток, недовольно поморщился. Поменял её на виски со льдом и откинул голову на спинку, вытягивая небрежно ноги. Посчитала, что свободна и отправилась к себе, но как только присела и достала книгу, по ушам резанул противный писк вызова стюардессы.
– Принеси нарезку и минералку без газов, – не открывая глаз, бросил Ростислав, стоило приблизиться к нему.
Не стала уточнять какую, уложив на тарелку всё, что нашла в холодильнике. К минеральной воде прихватила чистый стакан. Принесла, расставила на столике, терпеливо выждала несколько секунд и вернулась к себе, матеря мерзкую скотину.
Набрала побольше воздуха, медленно выдохнула, успокаивая и выравнивая пульс. За бортом глухо урчали двигатели, по обшивке со свистом скользил ветер. Десять тысяч метров над землёй. Пропасть между жизнью и смертью.
Медитацию прервал новый звонок, разбивающий выстраиваемую стену спокойствия. Горцеву понадобились фрукты, после потянуло на шоколад, с беготнёй дотянули до позднего ужина. За ним последовали аперитив, перекус сырной тарелкой, виски, журнал, зубная нить, мятные леденцы. Когда же он обожрётся, напьётся и уснёт?
Ноги гудели, в груди кипела злость, от усталости и беспомощности хотелось заорать, схватить нож и воткнуть его в руку, жмущую каждые пять минут чёртову кнопку.