Тут началось…
Первому ушастому, что котёнка цапнул, я левой в морду двинул.
Хорошо так, от души. При этом развернулся, правой нож отбил. Сам со
стула упал, перекатился. Нож отлетел на пол, только пальтишко мне
на боку наискосок вспороть успели.
Тут они толпой на меня налетели, как собаки на приблудившуюся
дворнягу. Я на полу крутанулся, одного под пятку подбил, другого
пнул как следует. Они повалились, я подпрыгнул, да скакнул к стене,
где полка с чайниками. Чайник ухватил и первому, кто сунулся,
зарядил по физиономии.
Слышу, мальчонка-официант у двери верещит, будто режут его. На
помощь зовёт, только не поймёшь, кому — мне или этим. Заметил ещё
краем глаза, что тётка откуда-то из-под прилавка дубинку вытащила,
вроде бейсбольной биты. И к нам двинулась.
Но мне было не до тётки — на ногах ещё трое оставалось. Да ещё
подбитые рядом кружат, - шатаются, но боевой дух не потеряли.
Зажали меня в угол, хотел отскочить, да на удар нарвался. Вроде
вскользь по скуле прошло, но поплыл я. Это от мордатого желтокожего
прилетело — кулаки у них и правда как гири.
Успел увидеть, как тётка надвинулась, дубинкой взмахнула… И
темнота.
Просыпаться утром по будильнику — неприятно. Просыпаться за пять
минут до будильника — неприятно вдвойне. Снилось мне, будто сижу я
на лекции, а рядом со мной секретарша нашего декана. И нежно так
мне в ухо шепчет: "Вы отчислены, Воронков… За злостные прогулы,
пьянство и нарушение обещаний…"
Потом вдруг секретарша расплывается в дым и превращается в
большую, горящую синим огнём кошку. Из густой шерсти летят искры,
глаза светятся как фары. Кошка придвигается ко мне вплотную,
щекочет усами, тычется носом: "Мрряяу! Мрряяяу-уу!"
Тут я глаза открыл. Смотрю — на мне котёнок стоит, лапами
упирается в грудь, смотрит прямо в лицо.
- Мяу!
Тут я всё сразу вспомнил и аж подпрыгнул на кровати.
Кровати?!
Кровать, узкая, как в общаге. Комната — маленькая, в одно
окошко. Обои голубые, в цветочек. Напротив кровати - стул, столик
маленький у стены. На столе таз и кувшин. Пол дощатый, крашеный.
Потолок низкий. Тесно, но чисто, и даже уютно.
Почему я не в морге? Или в больничке, весь гипсом облепленный?
Те, в забегаловке - с кошачьими глазами, не шутили, а кулаки у них
были здоровенные.
Поднялся я с кровати, и едва обратно не рухнул. Всё болит, будто
меня грузовик переехал, и не один раз.