Пока не вмешался я. И вот будущее светило сыскной полиции
ковыряется в земле, таскает брёвна, мешки и чёрт знает что ещё.
Прав был мой отчим, когда говорил: учись, оболтус, не то станешь
дворником! Выпрут из школы, придётся говно разгребать!
Как в воду смотрел…
К полудню объявили перекус. Мы расселись кто где, гоблины
вытащили завёрнутые в тряпочки куски хлеба и принялись жевать. Орки
потолковали с распорядителем, взяли заработанное и быстренько
свалили. Тот уговаривал их остаться, но орги унеслись на повышенной
скорости.
Распорядитель посмотрел им вслед и сплюнул. Его можно было
понять — парни хотя и туповатые, но здоровые и в одиночку делали
больше, чем трое гоблинов.
- Трависты, - сказал один из гоблинов, что сидел рядом со мной.
Он был пожилой, бледная зеленоватая кожа болталась складками на
худой шее, вяло свисали сморщенные уши.
- Кто?
- Траву жуют, - пояснил гоблин. - Она вонючая, так они её с
розовым маслом смешивают. С маслом сильнее по мозгам бьёт. А если
водочкой запить, совсем беда. Только об этом и думают, всё на это
спускают — деньги, вещи...
Я посмотрел вслед сбежавшим оркам. Понятно, почему они так
быстро пошабашили. Побежали деньги тратить.
Пока мы отдыхали, к распорядителю подогнали ещё несколько
работников — пару гоблинов и орка.
Один гоблин показался мне смутно знакомым, но я к тому времени
уже так умаялся, что внимания на это не обратил.
А потом, уже к вечеру, мне стало вообще на всё наплевать. Нет,
Димка Найдёнов крепкий парень - но от такой работы кони дохнут.
Наконец распорядитель выдал всем дневной заработок. Объявил,
когда можно подходить - на то же место, в тот же час. Гоблины
согласно закивали, мотая острыми ушами.
Я взял деньги, сунул во внутренний карман. Мне было уже всё
равно.
И косой злобный взгляд, который бросил на меня смутно знакомый
гоблин, мне был как лёгкая щекотка.
Пошлёпал я к себе на квартиру. Идти было далековато. Но тратить
на извозчика честно заработанные копейки не хотелось. Вместо этого
хотелось пройтись по холодку, проветрить голову и заодно подышать
свежим воздухом. Потому что дышал я весь день совсем не фиалками.
Да и употел, как тот самый конь.
На окраине города фонари почти не горели, над головой в тёмном
небе сверкали звёзды. Я шёл, глубоко вдыхая морозный воздух и почти
засыпая на ходу.