Устраивалась как полагается: позаимствовала ночнушку Камиллы – после присвоения тела подобное казалось мелочью. Задёрнула плотно портьеры, погрузив комнату в приятный мрак. Забралась под лёгкое одеяло и с блаженной улыбкой опустилась на пуховую подушку.
Если возможно было поспать на облаках, то ощущения были именно такими – невесомая и обволакивающая мягкость. И ногу не надо было вытаскивать, чтобы регулировать приятную температуру – одеяло делало это само. Магия и прихоть автора на деле! Ну хоть где-то мечты сбываются...
Я была готова к тому, что мне ничего не приснится: сон во сне – это как пиццу хлебом закусывать. Слишком. Не думаете? Да и отсутствие снов – хорошо: мозг не перегружен ничем и отдыхает. А после отдыха выдаст отличный план! Расчёт был на это, не отрицаю. Но и в этой необычной обстановке моё подсознание не оставило меня без радужных картинок и повода задуматься и даже испугаться.
…Я спешила домой... к бабушке. Автобус на станции сломался, следующий по расписанию лишь утром и солнце пугающе быстро скользило по небосводу, стремясь спрятаться за горизонтом.
Шла я привычной дорогой, срезая все возможные углы. Людей, как всегда, в поздний час было не видно. Лай собак, усердно защищающих дачные участки, время от времени заглушали птиц, радующихся приятному летнему вечеру.
Внезапно передо мной возникла лужа – посреди ровного дорожного полотна. Отмахнулась от очевидной странности – луж на этой дороге никогда не было, благодаря небольшому скосу в направлении боковых дренажных траншей. Но что поделать?.. Стала пытаться обойти её по краю в опасной близости к забору, за которым надрывалась овчарка.
– Ваф! Ваф! Стой! Ваф! Ваф!
Замерла и покосилась на прыгающую за деревянными рейками псину.
Да ну… Почудилось. И овчарка отбежала от забора, взяв паузу после долгого лая. А я продолжила обходить лужу, конца которой не было видно.
Вот почему я не люблю межсезонье. Эти лужи, что в городе, что за городом, без ущерба обуви и штанам не обойти.
На обочине влажная земля была едва прикрыта примятой травой, напоминая лысеющих мужиков, старательно зачёсывающие свои три волосинки через весь некогда прекрасный скальп. На каждый мой шаг снизу раздавалось неприятное хлюпанье. Передвигалась я с трудом из-за того, что земля стала засасывать мои ноги, ещё чуть-чуть и останусь без обуви и чистых носков.