— Да, дочка, отписал. Понимаешь, у твоей новой матушки двое дочерей, и им нужно приданое, иначе замуж никто не возьмет.
— А я? — растерялась Золушка. — Мне не надо?
— Ты еще слишком юна, тебе пока не требуется.
— Мне восемнадцать, папа.
— Вот я и говорю, — отец вздохнул. — Им нужнее. Ты, доченька, иди, мне работать надо. Видишь, сколько счетов, и со всеми разобраться нужно.
— А что насчет бала, папа? Мне бы тоже хотелось…
— А с этим, пожалуйста, к матушке, — отец взял очередную бумагу и принялся читать.
— К мачехе, — поправила его Золушка и, понимая, что больше ничего не добьется, побрела прочь. В груди закипали слезы.
— Ну что ты опять рыдаешь? — с досадой спросила фея-крестная. — Неужто обучение столь трудно тебе дается, что аж до слез?
— Нет, вовсе нет, — всхлипнув, ответила Золушка. — Просто моя мачеха…
— Так, стоп. О мачехе потом. Как успехи в магии?
— Ой, да, точно, — перестав хлюпать носом, Золушка робко улыбнулась, — крестная, я такие красивые платья сделала, только они… они… а-а-а, — она не выдержала и снова разрыдалась.
— Да что ж такое! — воскликнула фея. В этот раз дурацкая птичка прервала послеобеденный сон, и чтобы не прибить настырную пичугу, сил понадобилось изрядно. — Ты намагичила платья. Отлично. Что не так? У них по три рукава? Дыры в неподобающих местах? Они немного штаны?
— Н-нет, они замечательные. Только они… они… Мачеха лишила меня наследства!
— За платья?!
— Нет… не знаю…
— Да ты меня с ума сведешь. Ну-ка, давай, рассказывай.
И Золушка рассказала.
Ее слова вызвали у феи весьма противоречивые чувства. Захотелось от души огреть бесстыжую тетку, дать подзатыльник наивной девчонке, а заодно и себе, за то, что не разглядела такое дарование. Мало у кого получалось применить магию вот так, сразу. А те, кто мог, уж точно не прозябали в нищете и безвестности. И этот самородок стоял сейчас перед нею с красными от слез глазами и распухшим носом.
— Что же мне делать, крестная? — спросила Золушка с несчастным видом. — Я же теперь в своем доме никто.
— Ну это мы еще посмотрим, — усмехнулась фея, в голове которой тотчас созрел план. Пускать на самотек обучение юного дарования ни в коем случае не стоило, тем более что практика сама шла в руки. — В общем, так, скажешь мачехе то, что я велю, а потом сделаешь вот что…