Увидевшая меня Джулия засияла широкой улыбкой,
заторопившись ко мне.Сразу заметил в ней изменения.
Прическа, макияж, одежда, сережки были другие. Видно было, что
готовилась к вечеру.Только что хмурилась, слушая
женщину средних лет в переднике, видно, здешнего
повара. Но, заметив меня, резко повеселела и
обрадовалась.Вот это ее умение мгновенно
преобразиться, выражая на лице искренние, сильные эмоции, и будет
выделять еев будущемна большом
экране.
– Привет, Тим, наконец ты пришел. Я тут еле справляюсь,
охраняя твой столик. Мистер Каплан уже два раза спрашивал о
тебе.Очень ты его поразил в прошлый раз, спев ту
песню на русском языке. Особенно узнав про твой возраст и что ты
американец.
– Добрый вечер, Юля!Потрясающе выглядишь!
Рад тебя видеть, – отвечаю ей. Наклоняюсь и целую ее в щечку, через
пару дней нужно перебираться в Лос-Анджелес, поэтому форсирую
влияние на пока неопытную будущую актрису.
– Спасибо, Тим. Меня здесь почти все Юлей зовут.
На русский манер. Идем к твоему столику, пока его не
заняли.
Она привела меня к единственному свободному столику у
стены,над которым висела небольшаякартина в деревянной рамке. А под ней, прямо на стене,
написан на русском языке небольшой стих:
Мы все познали: сталь нагана,
мир чистогана и сумы.
Везде достаточно погано ,
но мы,
рожденные в социализме,
валяем в Штатах дурака.
– Ты будешь ужинать, принести что-нибудь ? – спрашивает
будущаязнаменитость.
– Есть еще не хочется. Принеси мне пока большую чашку кофе
с молоком. И еще, я слышал, что у вас подают вкусное пирожное,
называется Анна Павлова?
– О, это такой торт пропитанный медом, его жена мистера Каплана
печет. Оно моей сестре Лизе очень нравится. Еще осталось несколько
кусочков.
Она ушла, а я опять заметил, что заказал кофе. Хотя американцы
моего возраста почти на сто процентов заказали бы колу или пепси.
Между производителями которых сейчас ведется самая настоящая война
за лидерство.
Почти все посетители общались на русском. За одним столом уже
распевали песню про зайцев Никулина. На них многие оглядывались и
улыбались. За роялем сидел худощавый усатый мужчина, аккомпанируя
себе, пел романс с небольшим акцентом:
Ехали на тройках с бубенцами,
А вдали мелькали огоньки.
Мне б сейчас соколики да баньку,
Душу б мне развеять от тоски!
Подошла Джулия, принеся мне кофе и парочку кусочков медового
торта.