Далее на пути случился Уйчланд, прекрасная страна аккуратистов и
педантов. Он был всем хорош — в меру суров, в меру опрятен, в меру
умерен и разве что немного чудноват своей готовностью подхватывать
призывы любых долбоклюев к губительному, а потом огребать за это по
сусалам и долго расстраиваться. Около века назад именно отсюда, из
Уйчланда, поднялась черная волна восстания некромантов, набравшая
столь угрожающую мощь, что против нее пришлось выступать
практически всем миром. Как эти благодушные белобрысые аборигены
могли попустить такое, в голове Хастреда не укладывалось — ну да и
бог с ним, рассудил он, с умилением наблюдая, как при поминании
того косяка добрые уйчландцы брезгливо сплевывают и мучительно
переживают. На целый мешок золотых кранцузских кюкю здесь можно
было разгуляться. Тайанне проявила себя с неожиданной стороны,
подвизавшись в чинном сообществе местных академических магов —
слишком старых, чтобы быть бодрыми, и слишком умных, чтобы
отказаться от общества особы в разы постарше их самих. Эльфов они
тут не видели с самого восстания некромантов, да и тогда видели все
больше знаменитые эльфийские стрелы, затмевающие по поверью солнце.
Так что вопросов у них нашлось прилично, и Тайанне с большим
удовольствием на все пыталась отвечать, втайне благодаря
классическое образование. Хастред же для начала покурсировал по
местным темным лесам, убедился, что ничего из ряда вон выдающегося
там нет, да и перешел к бизнесу, о котором всякий приличный гоблин
задумывается рано или поздно — построил небольшую
чего-то-там-варню. Стоит отметить, что именно такое направление на
стыке кулинарии и алхимии за века породила гоблинская цивилизация —
ты валишь в котел все, что находишь, заливаешь водой, ставишь на
огонь и смотришь, что получается. Если от этого растут волосы или
это можно приятно выпить, не сразу сдохнув в конвульсиях — ты
пытаешься это монетизировать. С пятисотой попытки Хастред набрел на
рецепт, который можно было бы назвать золотым, если бы правдивее не
было «золотушный»: прекрасный, насыщенный квас, отменно утоляющий
жажду, восхищающий вкусовые рецепторы и с истинно гоблинским
энтузиазмом вышибающий ворота на выходе. Гоблинская врожденная
сопротивляемость магии не помогла ни на йоту от косного физического
рецепта — после испытаний, проведенных самоотверженным Хастредом на
себе, он похудел на полпуда и взял за правило не выходить из дома
без целой кипы лопуха и сменной пары штанов, потому что квасок имел
непростой норов и мог внезапно сработать даже через сутки после
последнего принятия. Два местных козопаса и дудочник в коротких
штанишках, привлеченные в рамках первой фазы клинических
исследований, подтвердили безусловную эффективность препарата,
причем дудочник поплатился жизнью, но виноват был сам — незачем
было жадничать и выдувать целиком баклажку. Козопасы отделались
легким переполохом и даже коз, перепуганных резким изменением
состава атмосферы, изловили почти всех, а этот бедолага сгинул,
провалившись в выгребную яму, после того как сгорбившись провел над
ней два часа и сменил облик с розовощекого пухляша на посеревшего
от страданий кощея. Легенда гласит, что когда его, уже безнадежно
утопшего, извлекли добросердечные граждане с заткнутыми носами, он
и посмертно потрудился на благо науки, продолжая извергать... ну вы
поняли.