Стратег из эльфийки всегда был никудышный, так что до
намеченного ею пункта они так и не добрались, ибо билеты она по
рассеянности купила совсем в другую сторону. Так их занесло в
Продолбайские княжества. Княжеств было три, но учить их названия
Хастред наотрез отказался, ибо своими подштанниками мог бы накрыть
все три сразу, а вклад продолбайцев в мировое благосостояние
проходил всего по двум пунктам — закатка в масло мелкой рыбешки да
иррациональная ненависть к их ближайшим соседям уссурам. Считать их
после этого государствами было бы признаком неизлечимого
нонконформизма. Легкое раздражение подросло до среднего, когда
возница остановил дилижанс на опушке леса и попросил всех набраться
терпения, ибо местные разбойники не самые быстрые в мире, но в
конечном счете обязательно настигнут уважаемых пассажиров.
Пассажиры завздыхали, выражая судьбе свою покорность. Хастред, все
еще наэлектризованный после сырцарской близости с гномами, хищно
осклабился и полез напяливать доспехи, радуясь, что предупредили в
кои-то веки заблаговременно, а то вечно приходится вскакивать из-за
стола в чем был и отбивать удары крышкой от котла или перевернутой
лавкой. Через два часа ему стало в доспехах жарко, через три
захотелось жрать, а через пять он сгреб возницу за шкирман и
поинтересовался, не стоит ли оставить разбойников без добычи и
двигаться дальше. Возница сконфуженно шмыгнул носом и признался,
что дальше ехать смысла нет никакого, потому что местные власти все
равно всех объявят приспешниками уссуров и выгонят обратно за
рубеж, кроме конечно тех, у кого есть серебряная или еще лучше
золотая денежка — того непременно признают своим, возможно даже
родственником. Пока денежку не потратит, тогда мигом вскроется, что
он таки изначально был уссурский прихвостень.
Оставаться в этом недоразумении и в ожидании неторопливых
разбойников Хастред не захотел, так что спросил, в какую сторону
эта самая Уссура — потому что посчитал, что если уссуры относятся к
продолбайтам с симметричным неприятием, то с уссурами ему будет
весьма по пути. Однако тут внезапно ушла в отказ Тайанне — словно
вся эльфийская кровь мира бросилась ей в голову. Идти в Уссуру она
не пожелала. Почему — не объяснила, только глазками странно
забегала и выдавила что-то про эльфийские народные комплексы.
Странно это показалось Хастреду, который по малолетству считал (а с
возрастом пересчитать как-то к слову не пришлось), что эльфийская
Брулазия вообще на другом континенте и какой у нее может быть
конфликт с этой самой Уссурой, пусть та и занимает половину
здешнего материка?... Но на нет и суда нет, осталось развернуться
носом в другую сторону, благо идти тут всего ничего, и выйти в
Скуднотавию — еще одну группу государств не то партнерских, не то,
скорее, братских, в смысле друг к другу трогательно жмущихся и
искренне друг друга ненавидящих. Собственно, уже опробованная
Инляндия тоже в нее входила, но на хорошем счету в сообществе не
была. А, как известно, если не зашло с изнанки, попробуй с фасада.
Здесь, в отличие от Продолбайтики, цивилизация цвела буйным цветом,
умели варить какаву, давали последнему землепашцу ажно двухмесячный
отпуск от долбления промерзлой почвы, придумали смешную игру на
льду с гнутыми деревяшками, а уж какие блондинки в меховых тулупах
бродили вокруг!... Не будет здесь жизни, понял Хастред, пытаясь
одновременно отследить очередную мимохожую и не потерять из виду
Тайанне, воздух вокруг которой начал опасно плыть и искривляться в
непроизвольном мареве. Ну, хоть дух перевести.