В основе формулы – аромат таноа, экзотического фрукта, очень
дорогого натурального афродизиака. Его пробник будет
конденсироваться из страницы, и каждая женщина сможет почувствовать
себя Евой.
Лариса меняла позу каждые десять секунд и чувствовала себя
ужасно: голой, растерянной и уязвимой. На нее давили яркий свет из
софитов и напряженный взгляд Эслея.
Фотограф собрал длинные волосы в низкий хвост, отчего его лицо
сделалось еще более хищным и требовательным. Его длинные острые уши
подрагивали. Не успела Лариса подивиться качеству отопластики, как
Эслей поднялся, недовольно прижал уши и спросил:
— Это все, что ты можешь мне предложить?
— Что? — растерялась Лариса.
— Вот именно, «что»? Мне говорили, что ты звезда, Лара Бэклер,
именно поэтому я согласился поработать на Марго. Но я вижу…
пустоту. Ты халтуришь. Где эмоции? Я ничего не слышу и не чувствую.
Читатели журнала ничего не услышат и не почувствуют.
— У Лара был тяжелый месяц, — вмешался Даву. — Ее пытались…
— Я еще раз повторю, что мне плевать, — Эслей повысил голос. —
Если она жива и приперлась сюда сегодня, пусть работает. Иначе
валите оба. Я не буду тратить время и силы на вакуум, из которого
ничего не зачерпнуть, мне дорога моя репутация.
Лариса вдруг кивнула, поняв, о чем говорит фотограф. Обида,
несомненно, имелась, но это были отголоски капризной личности Лара.
Эслей был прав: или выкладывайся, или меняй работу.
— Прости, Рой, — хрипло проговорила она. — Я сегодня не в себе.
Дай мне несколько минут.
— Три, — кинул фотограф, едва пошевелив яркими губами.
Он надел колпачок на объектив камеры и отошел к столику с
кофемашиной.
— Чтоб тебя, — тихо проговорила Лариса, дав волю злости.
— Так лучше, — неожиданно бросил Эслей через плечо, не
поворачиваясь. — Я узнаю Лара, которой восхищался на показах.
Покажи мне стерву.
«Будет тебе стерва, еще какая, — мрачно повторила Лариса
мысленно. — У него глаза на затылке? Сенсоры на ушах?»
Эслей налил себе кофе и бросил помощницам:
— Принесите ей настоящие фрукты. Мне нужен аромат таноа.
Одна из девушек протянула Ларисе спелый мягкий плод пурпурного
цвета с тонкой кожицей, через которую, казалось, вот-вот просочится
наружу сок.
— Кусай, — велел фотограф, взяв в руки камеру, — укуси его так,
чтобы я захотел *** тебя прямо здесь и сейчас.