Эслей использовал грубый синоним секса, который почему-то хоть и
резанул Ларису по ушам, но заставил профессионально спокойно
подчиниться приказу.
В конце концов, за годы общения с мужчинами, страстными и не
очень, она поняла, что у каждого свой триггер. И то, что их
заводит, не остается без внимания и темпераментных женщин, потому
что каждая из них в душе мечтает стать соблазнительницей. Вот вам и
наживка для потенциальных покупателей продукта, в данном случае
духов.
… Глаза, взгляд из-под ресниц, изгиб тела…
Лариса откусила от «плода желаний», ощутив, как с подбородка по
шее на полуобнаженную грудь течет сок. Мякоть была сладкой и
ароматной…
… Отклик со стороны фотографа… она почувствовала его так же
реально, как ощущала вкус фрукта.
Ее не остановили, только ассистентка принесла влажные салфетки и
новый фрукт в крошечной паузе между щелчками фотоаппарата.
Вновь защелкала камера.
… Ева, сжимающая плод в руке… капли сока, зависшие в кадре…
… Вот она тянется к плоду на дереве, сладострастно
изгибаясь…
… Устало прислоняется к стволу, тоскливо глядит на добычу,
словно вспомнив: у всего есть цена, одумайся, пока не поздно…
Щелчки камеры прекратились.
— Молодец, Лара Бэклер, мы сработаемся, — из-за режущего глаза
софита донесся удовлетворенный голос Эслея. — Перерыв.
Глава 6.1
Тошнота начала подкатывать к горлу сразу после того, как Лариса
укусила фрукт. К концу фотосессии она с трудом сдерживала
спазмы.
Нервное – и к гадалке не ходи.
Пришлось признать: Лара – не актриса. Она не умеет отделять роль
от себя самой. И она только что прожила маленькую жизнь, которая ей
не понравилась. Ее заставили прожить эту жизнь, вот в чем беда.
В туалете ее вывернуло над унитазом. Впору было подумать, что ее
опять отравили, Но Лариса и душой, и разумом осознавала: это что-то
энергетическое. Гадкое, навязанное, не ее.
Ее предположения тут же подтвердились.
— Ты только что спустила в унитаз мою магию, — холодно
проговорил кто-то снаружи кабинки. — Просто тупо выблевала. А я так
старался.
Голос был мужской. Эслей. В голосе было пятьдесят процентов
насмешки и пятьдесят – удивления.
Лара скрипнула зубами. Как же быстро сменилось ее отношение к
фотографу: от восхищения до ненависти.
— Вообще-то, это женский туалет, — хрипло сказала она, изо всех
сил толкнув дверь.