— Не-е-ет! — Александр не позволил коснуться дочери. Перехватил
ладонь Михаила, рывком оттаскивая его от Элеоноры. — Ты не можешь
быть истинным для моей дочери. Ты… и она! — пугающий холодный смех
смешался с рычанием. — Ош-ш-шибка!
Михаил рывком освободился от захвата, посмотрел на врага с
превосходством.
— Наши сердца бьются, Темный. Мое и твоей дочери. Ты слышишь
это. И слышат другие, — он указал на словно примерзших к каменному
полу Константина и Малиса. — Я призываю их в свидетели, как и своих
братьев и сестру, — четверо Высших один за другим приходили в себя,
освобождаясь от цепей и неуверенно поднимаясь на ноги. — И заявляю
свои права на княжну Темных вампиров. На твою дочь, Александр.
— Ты пытался ее убить, — Александр закрыл дочь собой.
— А кто в этой жизни не ошибался? — парировал Светлый.
— Я отказываю тебе в праве!
— Идешь против истинности? Оказывается, законы пишут для не
всех.
— Я иду лично против тебя. И если дочь не пожелает признать в
тебе пару, я убеждать ее не стану, а ты не посмеешь к ней
прикоснуться.
— Ну это решать не тебе, па-па, — Михаил не скрывал
издевательской улыбки. — И если нужно, я заберу ее силой. Возьму
твой улей штурмом. Перебью всех, кто встанет на моем пути. И я буду
прав.
— Не нужно, — отозвалась юная княжна. — Я признаю тебя, — она
вышла из-за спины отца, подошла к Михаилу и прикоснулась к его
предплечью, плавно скользя прохладными пальцами по коже. — Я давно
выросла, папá. Теперь ты точно это понял.
Касаться Михаила отчего-то было… волнительно. Словно княжна
впервые в жизни положила свою ладонь на мужское предплечье. Она
даже не с первого раза расслышала слова отца, сосредоточившись на
ощущениях. Непривычных ощущениях. Мягкое покалывание раздражало, а
тепло, что расходилось от места соприкосновения рук, действовало
подобно яду.
— Дочь! — холодно позвал княжну ее отец.
Пересилив себя, Элеонора положила вторую руку на мужское
предплечье и придвинулась к Михаилу.
— Да, папá, — ответила она.
— Возможно, ты хочешь изменить свое решение? — спросил он с
нажимом.
— Нет. У меня нет такого желания.
— Моя княгиня, — вступил Светлый князь, — всегда тверда в
собственной позиции.
— Твердостью позиции она пошла в меня.
— Простым языком это называется упрямство, — заметил Михаил.
Александр очаровательно улыбнулся в ответ.