Эля выдержала холодный взгляд Михаила и обратила свое внимание
на присутствующих. Рассматривала статичные лица Высших,
безразличные и мертвые.
— У вас нет истинных пар? — спросила она удивленно.
— У нас, моя княгиня, — поправил ее Михаил и обратился с речью:
— Сегодня ночью я хочу представить свое «сердце», — он говорил
довольно громко и торжественно, но Эля не чувствовала
искренности.
«А ведь мама была права», — думала она, едва прислушиваясь к
словам. На нескольких женских лицах она увидела почти нескрываемое
пренебрежение.
— Моя княгиня Элеонора.
Михаил склонил голову, а другие мужчины припали на одно колено,
прикладывая руку к сердцу. Но новоиспеченная Светлая княгиня
следила за женщинами, подмечая, как те из них, кто явно был не
доволен ее появлением, не торопились поступить по примеру других и
потупить взор.
— Мой князь, — произнесла Эля деловито. — Я бы хотела кое-что
изменить.
Михаил заинтересованно взглянул на нее, подавая знак подданным
подняться с колен.
— Например?
— Избавиться от ненужного. Здесь навязчиво пахнет
старостью.
— О чем говорит моя княгиня?
— О ком, — ответила Эля.
В зале воцарилась гробовая тишина. Лишь два биения сердца и два
дыхания нарушали ее.
— О ком же?
— Княгине недостойно указывать пальцем, — она смерила каждую из
трех вампирш холодным взглядом.
— Это похоже на ревность, — прошептал Михаил.
— Это похоже на уважение, — ответила она в полный голос и
замолчала.
Светлый князь с едва заметной ухмылкой на губах осматривал
профиль Элеоноры, пока та с царственным видом ждала продолжения его
речи.
— Княгиня неприкосновенна, — произнес он с угрозой, продолжая
изучать девичье лицо. — Мое «сердце», — добавил он, делая ударение
на первое слово. Он накрыл ладонь Эли своей и повел из зала. Дал
возможность каждому услышать неровное биение. Не отпустил ладонь, и
когда они вышли в длинный глянцевый коридор. — Твои комнаты рядом с
моими. Анна подготовила их, моя княгиня.
Она ненавязчиво освободила руку.
— Благодарю, но не стоило усилий. В моих планах находиться здесь
в исключительных случаях.
Михаил взял Элеонору за руку и, пока она не выразила протест,
перенес ее на крышу.
— Княгиня, — прошипел, не ослабляя хватку. — Мне не нравится,
как ты говоришь со мной, — произнес он. — Помнишь, ты назвала наш
союз номинальным? Пока он не похож даже на фарс. Так, будь добра,
следуй своим же правилам.