- Слава богине Танит! Наконец-то, впервые за два года ты
сподобился приехать домой, - набросился на него с шутливыми
упреками коренастый, плотно сбитый и бородатый "папаша". - Похож на
меня, а кажешься выше на целых две головы – мерзавец! А давно ли,
выстругав деревянный меч, ты отправлялся на городской пустырь,
покорять дерзкий чертополох. А сейчас? Могучий ливанский кедр! К
тому же литой из железа! Но посмотри на себя, Ганнон, на кого ты
стал походить? Как ты одет? Совсем в своей Иберии стал настоящим
варваром! Надеюсь, ты собрался жениться? А то у меня есть на
примете отличный вариант.
В несколько насмешливом взгляде сенатора мелькал огонек,
присущий людям, рожденным для блеска и власти... Его осанка и черты
лица свидетельствовали о богатстве и благородном происхождении, а
необычный эскорт указывал на человека, облеченного большой властью.
За Малхом стояли две прекрасные рабыни- северянки, родом из
кельтов, с полуоткрытыми роскошными белыми грудями, с ногами
укутанными разноцветными тканями. Девушки были увенчаны
фиалками.
Кирилл радушно обнял "отца". Он его почти любил, и искренне
уважал. Слишком много было завязано в этом мире на многоуважаемого
благородного сенатора с большим сердцем. В его нынешней жизни. Малх
был главной опорой Кирилла.
- Какая такая женитьба? - начал на правах любимца, довольно
фамильярно и задорно отшучиваться парень, улыбаясь радостно и
открыто. - Зачем она вообще нужна при нашем рабовладельческом
строе? Когда любая рабыня (и даже любой раб) искренне рад в любой
момент ублажить меня в койке? Никто не хочет попасть в шахты и
каменоломни, чтобы сгореть там за год! А ты знаешь отец, что у меня
в управлении и в долевой собственности более десятка рудников. А
это значит туда тысячу человек каждый год вынь и положи!
Это было небольшим преувеличением. Действительно в местных
шахтах рабы могли продержаться год. Максимум три. К примеру, на
галерах три года, максимум пять. Но у Кирилла в шахтах широко
использовались порох и взрывчатка. Так что он из человеколюбия
обходился ежегодно для своего горнорудного направления тремя
сотнями бедолаг. Без рабов что делать будешь? Роботов здесь нет, а
работяг здесь еще так не измордовали, чтобы они за кусок хлеба в
шахту на погибель лезли!
Се-ля-ви! Как говорят греческие философы: "Без рабства нет
государства." Не будет преувеличением охарактеризовать работы на
серебряных и медных рудниках, в каменоломнях, на рубке леса гребле
на галерах как древний «Гулаг», принимая во внимание их бригадный
характер и высокий уровень смертности.