В классе давно обо всем догадывались: девчонки шептались между собой, пацаны ухмылялись, но на ее уроках все вели себя смирно, зная мой буйный нрав. Но вскоре произошел один неприятный случай.
В конце урока Татьяна Викторовна зачитывала результаты сочинений.
– Лебедев Петр, тебе троечка. Очень много ошибок, корявенько, и чувствуется абсолютное незнание материала. Ты хоть книгу открывал?
Лебедев, мажористый парнишка, в джинсовом костюме, покрылся пунцовыми пятнами на щеках, от гнева.
– Мне не нужна ваша книга. А за полугодие – вы все равно мне пятерку поставите. Как директор скажет, так и сделаете.
– Петр, не хами, – учительница отложила его тетрадь в сторону.
Лебедев резко встал и пошел к выходу, возле самой двери он обернулся:
– Я все равно стану директором банка, как мой отец, а вы, отличники, – он указал пальцем на первую парту, где сидели наши круглые отличники, Снегирев и Кузина, – будете мне машину вылизывать…
– Петя, сядь на место!
– Да пошла ты, – он вышел и громко хлопнул дверью.
На перемене я нашел Лебедева в беседке, за спортплощадкой. Он стоял в гордом одиночестве и курил, неторопливо пуская колечками сигаретный дым. Увидев меня, Петр самодовольно ухмыльнулся. Я ударил его с ходу, в левую скулу. Он крякнул и зажав рукой лицо, начал приседать, я обхватил его шею и свалил на землю, впечатав лицом в бетонный заплеванный пол беседки.
– Еще раз Татьяне нагрубишь – порву тебя, как тузик грелку!
Медленно встав, я отряхнул руки. На его щеке набухал огромный, пока еще лиловый синяк.
– Круглый, ты ответишь за это…
– Тебе мало, урод?!
Он привстал, отряхнул джинсовый костюм, и медленно пошел к школе, покашливая:
– Больной псих…
Я оперся локтями на деревянные перила беседки, и посмотрел вдаль, где на нашем бывшем футбольном поле строился магазин «Магнит».
– Не любишь ты Лебедева, – послышалось за спиной. Резко обернувшись, я увидел улыбающегося Юрку Сафронова.
– Он не телка, чтобы его любить.
– Серый, ты мне скажи, как другу, ты что, втюрился в нашу Таню? Или просто в трусики к ней хочешь залезть?
– Не твое дело…
– Ты меня послушай. У нее мужик – шкаф: два на два, да еще опером в милиции работает. Она с ним вроде как в разводе, но он все равно к ней ездит. Так нахлобучит, что и твое карате не поможет.
– И откуда ты все знаешь, Штирлиц?