Я двинулся
к жуткому храму в легких сомнениях. Не станут же меня там приносить
в жертву какому-нибудь темному богу? Вроде бы никто поводок на шее
не держал и не заставлял идти внутрь. Мне оставили выбор, куда
именно следовать. Но что, если все, кто оказывается в Бездне,
думали точно так же и словно бараны перлись на жертвенный
алтарь?
Не, слишком
уж хитровыделанная схема. Просто накручиваю себя.
— Эй,
хуман! Сюда!
Возле входа
в храм терлось несколько человек во вполне приличных
одеждах.
— Коли
провалишь инициацию Богини, не горюй! Нам всегда нужны работники! —
кричали они наперебой.
— Нашим
рисовым полям требуются рабочие руки! Крышу над головой и две
похлебки в день обеспечим! — расщедрился пузатый тип в
берете.
— Набираю
сервов валить лес! — протянуло существо с чешуей вместо кожи и
мордой ящера.
Отшатнулся
от рептилоида и обошел того бочком. В Бездне встречались самые
разные расы, судя по всему. Слава Ктулху, я не являлся расистом.
Всех ненавидел одинаково. Поторопившись, проскользнул внутрь
собора, желая поскорее избавиться от назойливых рекрутеров. Словно
консультанты косметики, ей-багу.
Внутри храм
выглядел шикарно и жутко одновременно. Все те же жестокие фрески,
статуи и барельефы, на которых были изображены различные монстры и
фантастические расы, сражения и вырванные из тел сердца. Под
потолком виднелись светильники в виде массивных черепов, чьи глаза
выступали в роли ламп. Кроваво-красное освещение создавало еще
более зловещую атмосферу, от которой мурашки ходили табунами по
коже.
Одно дело —
любоваться на подобные интерьеры в какой-нибудь виртуальной игре, в
домах страха или в составе экскурсионной группы, совсем другое —
оказаться самолично в по-настоящему жутком месте. Мысли о том, что
меня вскорости принесут в жертву, перестали казаться такими
невероятными.
— Добро
пожаловать в Храм Богини Эри-Летту, отрок! — колоколом прогудел
басовитый голос, эхом отразившись от багровых сводов огромного
купола собора.
Из темноты
бесшумно материализовался рослый мужчина с черной как смоль
бородой. Носил он окантованную золотом рясу, на которой выделялся
стилизованный символ: раздавленное в когтистой руке сердце. В
общем, уверенности мне внешний вид смотрителя не добавил. Я даже не
сразу нашелся, что ответить, поэтому священнослужитель продолжил
речь.