«Двое заключенных смотрят в зарешеченное окно.
Один не выдерживает и говорит, тяжело вздохнув:
Бедный Вася! Выйти из тюрьмы в такую погоду!»
Винтить сегодня решил спонтанно, без должной подготовки. Увидел утром плывущую корягу и понял – такой благодати больше не будет. Тут тебе и течение отменное – можно далеко нырнуть, и вода мутная – от конвоя скроет, и глубина приличная – пули не достанут, и дождь хороший – собачки след не возьмут.
Собирался на скорую руку, потому пожитки такие скудные. Не просто будет с эдаким приданым отмахать тайгой полтыщи верст. А он отмахает, будь спок! Если надо, и тыщу отмахает! Лес для Лешего – дом родной! Смотрящий* как в воду глядел, давая Лехе это погоняло*.
Прицепил нож к поясу, остальное распихал по карманам и вперед. До темна еще часа четыре, использовать их надо по полной…
Спасибо вам святители, что плюнули, да дунули,
Что вдруг мои родители зачать меня задумали,
(В. Высоцкий)
Он был вторым, изрядно припозднившимся, ребенком в семье. Отец в ту пору доживал пятый десяток, мать – четвертый, сестра заканчивала школу. Год его рождения ознаменовался эскалацией войны в Афганистане, бойкотом Московской олимпиады и смертью Высоцкого.
Владимир Алексеевич Павлов, следуя семейной традиции, назвал сына в честь деда – Алексея Владимировича – известного биолога, репрессированного в 39-ом и сгинувшего в ГУЛАГе.
В те, не столь далекие, времена, по ходу именуемые Развитым социализмом, а потом Застоем, Павлов-старший – доктор наук, профессор, лауреат, заслуженный деятель и т. д. и т.п., заведовал кафедрой в Московском Лесотехническом институте, находящимся как раз не в Москве, а в славном городе Мытищах, известных на весь мир по «Чаепитию» Василия Перова. Мать, Ольга Николаевна, преподавала там же, стоя в институтской иерархии, как и положено, на пару ступенек ниже своего мужа.
Первые семь лет жизни прошли под неусыпным присмотром бабушки, одновременно исполнявшей обязанности тещи. После ее безвременной кончины мать оставила работу и всю себя посвятила сыну. Старшая сестра к тому времени окончила семейный институт, вышла замуж и жила неподалеку, в городе Балашихе.
Как всякого последыша, маленького Алешу любили и баловали. Он отвечал взаимностью. Бабушку и сестру любил, мать обожал, отца боготворил. Большой, сильный, всезнающий батянька был его кумиром. Ну что возьмешь с мамы, бабушки, сестры – сказки, мультики, куличи в песочнице и прогулки за ручку. А с папкой – лыжи, коньки, футбол, хоккей и велосипед, луки, стрелы, сабли, строительство скворечников и кормушек для птиц, пешие и верховые (на отцовской шее) походы за грибами, ягодами и на рыбалку, с привалами и кострами. А чего стоит обед, где-нибудь на лесной полянке. Приевшиеся дома мамкины котлеты здесь шли «на ура». К тому же папа никогда не говорил: «отстань, некогда, надо мыть, стирать, готовить…». К пяти годам Алеша знал все виды деревьев и кустарников в своем лесу. Безошибочно отличал мухомор от подосиновика, скворца от зяблика, плотву от окуня.