– В Париже… salement1, – вяло ответил юноша. – Но и тут уныние сплошное.
Бабушка вновь перекрестилась.
– Поди вещи разбери, через час запускаю машинку, – сказала мама и вложила ножницы в руки сыну.
Николя ушел, крутя перед собой ножницы, будто пытаясь запомнить русское название вместо привычных ему cisaille2.
Ирина Фёдоровна наклонилась к старухе и прошептала:
– Прекрати. Слышишь? Прекрати, говорю тебе!
– Но как же… русскую речь забыть! – положив руки на грудь, взмолила бабушка.
– Мам, он год проучился в Париже. Он по-русски только с нами по скайпу болтал. Весь тот год он даже думал по-французски. Чего ты хочешь от мальчика? Втянется ещё.
– Да ты мне ответь лучше, зачем вы вообще его туда отправили!
– Сама прекрасно знаешь, – буркнула дочь, включая чайник.
– Но не понимаю! Не понима-а-а-ю! – всхлипнула бабушка.
Ирина Фёдоровна повернулась лицом к лицу к пожилой женщине, заглянула ей в глаза и ответила:
– Каждый потомок Оленевых год проводит в Париже. Так уж повелось, что после 1917 года, мама, Оленевы перебрались во Францию.
– Да это сто лет назад было! Чего им неймётся?
– Я ещё раз говорю: традиция такая! – вспыхнула женщина.
Ирина Фёдоровна отошла к окну и уставилась в осенний Петербург. Окна их квартиры выходили прямиком в парк. Осень в этом году выдалась яркой, цветастой. Город обрядился в пёстрое красочное платье, отложив (только на время, конечно) воспетую ещё Достоевским рясу из серого угрюмого неба и холодных гранитных набережных.
«Совсем не по-питерски» – усмехнулась про себя Ирина Фёдоровна.
– Это ведь она всё это придумала? – опомнилась Нина Ивановна.
– Да.
Нина Ивановна недовольно хмыкнула.
– Сколько можно слушаться эту старую кошёлку?
– Имей уважение. От России у неё не лучшие воспоминания.
– Да какие воспоминания! Она в этой ихней Франции родилась!
– А в семье продолжали говорить по-русски, – с нажимом произнесла Ирина Фёдоровна. – Всё равно она княжна, мам. Имей уважение.
– Да при царе горохе княжной она была! А с внуком-то что! С внуком-то!
Ирина Фёдоровна отвернулась от окна и села за стол. Она посмотрела Нине Ивановне прямо в глаза и ответила:
– Им сильно досталось в семнадцатом. Княжна здесь так ни разу и не была. Сама знаешь, почему.
Нина Ивановна открыла было рот, чтобы возразить, но дочь её опередила.
– Она ему такая же бабушка, как ты. Ты водила его по Эрмитажам здесь, а она учила его французскому языку там. Всё честно.