Переехав на постоянное место жительства на маленькую Родинку в Израиль, на меня обрушилось пятибалльной волной средиземного моря огромное количество новых людей. И если в Киеве я не был обделён людским вниманием, то в Израиле меня окружили только евреи. Все давали советы. Все были умнее меня и знали за мою жизнь и будущее лучше молдавских цыганок. Мы так и называли нашу Родинку, страна Советов. Ярким представителем этой страны был восьмидесятилетний польский ватик Марек.
Ватиками в Израиле считаются те, кого прибило на берег средиземного моря первой и второй волной еврейской эмиграции. Выбросило как после кораблекрушения, оставив выживать. Они выжили, и построили на выделенном Моисеем маленьком клочке земли, оазис. Жили в палатках, спали на святой земле и строили будущее, в которое на всё готовое девятым валом принесло волну третей эмиграции. Первые две волны приняли третью с уважением, но навсегда остались в роли пчёл, собирающих мёд, а новых репатриантов рассматривали как трутней, напоминая, что те прибыли на всё готовое.
Дядя Марек, упорной пчелой заработал на пять квартир в районе Большого Тель-Авива. Выгодно сдавал их, и этим увеличивал свою офицерскую пенсию до прекрасного прожиточного максимума. Дети давно выросли, и независимо жили в Америке, поэтому дядя Марек мог себе позволить всё, что хотел. А остальное закрывал на год под проценты и собирался прожить до ста двадцати, как ему все и желали на очередном дне рождения, по наивности воспринимая это всерьёз. Лет в семьдесят он совершил крупное вложение. В золото. Точнее в несколько цепочек с женскими кулончиками в виде подковки, скрипичного ключика, букетика цветов и сапфира, окружённого мелкими бриллиантами. Так же, в оптовую закупку вошли пару колец с фионитиками и браслетики на тонкое запястье. Рано похоронив жену, дядя Марек открыл для себя жизнь во всех её красках. Дядя Марек заблядовал.
Абсолютно не умея готовить, он приводил домой всякий раз женщину полненькую, будучи уверенным, что с таким телом она обязана вкусно и разнообразно готовить. Ну а чтобы нежные ручки оправдывали на кухне почётное звание «золотые рученьки», надевал на них золотые браслетики и кольца. Цепочки вешались на шею как заслуженные медали, только после оголения груди, поэтому не всегда покидали своё место в старинной деревянной шкатулке. Женщин дядя Марек называл ласково птичками. Поэтому мы дружески звали его птицелов.