. Стертость интонации как поэтический прием здесь не работает, а элегизм остается лишь в зачаточном состоянии.
В поэзии Ольги Брагиной (1982 г. р., «Новая юность», №4) перемежаются подчеркнуто земной и абстрактно-философский дискурсы, и стихотворение работает скорее на самом этом чередовании, чем на непосредственном содержании указанных блоков; захватывает скорее сама скорость их тасования, нежели весьма туманный сквозной «месседж»: «засим позволь откланяться тебе, забыть пароль, рассыпать соль / на дереве махогони, мороженую воблу, / которая внутри безвременно утопла / над печенью вокруг орбиты, не напомнит Космос, / куда бы притяжение земли ни занесло нас, / засыпан пеплом, обнесен забором и гражданским браком, / выгуливать собак нельзя, соленой кости лаком».
Общую проблему, свойственную в большей или меньшей степени перечисленным авторам (подавляющее большинство из которых, по праву, заметны в современном поэтическом процессе), можно сформулировать строчкой интересного уфимского поэта Марианны Плотниковой (1984 г. р., «Новая юность», №4): «и пока за пределы посуды / выкипает кровавая муть / на стекле застывают сосуды / и не можется внутрь заглянуть». «Заглянуть внутрь», довольствуясь внешней броскостью, получается действительно далеко не всегда, что, конечно, не может отменить множества любопытных поэтических находок.
Есть расхожая, но от этого не менее резонная поэтическая заповедь: «Можешь не писать – не пиши». Действительно, стоит стремиться к тому, чтобы сказать стихами то, что можно сказать только стихами. Но как соответствовать этой максималистской планке, когда ты весь переполнен радостью говорения в рифму, когда душа хочет, но еще не может как следует сказаться? Представленные здесь авторы еще только преподносят свои стихи «граду и миру», и восторг от самого факта стихотворчества в них в той или иной степени зримо превалирует над весомостью высказывания.
Не в меру аллегоричны стихи Даниила Сизова, представляющие, судя по всему, одну из первых проб пера. Публикацию в журнале «Звезда» (№2) ему стоит воспринимать скорее как аванс на будущее: «В Начале был Мороз, не эта стужа, / В припадке ярости прикончившая лужу, / А что-то вроде Музыки без слов, / Затертой между ледяных оков».
Есть определенная прелесть в озорной и энергичной разболтанности (проявляющейся по преимуществу на ритмическом и звуковом уровне) стихов самарского поэта