– Понял, Гурий Львович, – пролепетал Носов.
– Ну и отлично. Садись. Спасибо за понимание… Свободны все!
С крещением тебя! – сказал Штонда, когда все вышли в приемную, и крепко пожал Носову руку.
– Везунчик! – с явной завистью произнес Владимов. – Проскочил, как намыленный! Меня валерьянкой отпаивали после первого представления.
Оставшись один, Ковров вновь потребовал чаю и, когда секретарь принесла его, сказал озабоченно:
– Собери весь этот народ завтра в три. Вопрос – подготовка к зиме. Похоже, только Носова она беспокоит. Докладчики – директора предприятий, содокладчики – мои замы. Все! Каждый – по распределению обязанностей!.. Все поняла?
– Завтра, Гурий Львович суббота…
– Ну и что, что суббота?! Будем работать! Всех сейчас и предупреди, а то будут хлопать глазами: какая зима, откуда зима?!..
Ковров побарабанил пальцами по столу.
– Суббота, говоришь, завтра?.. Ну, что же, день коверкать не будем. Давай не на три, а как и сегодня – на десять. А на три – давай в понедельник, по плану. Докладчики – те же. Пусть возьмут с собой главных бухгалтеров и финансистов: давно не слышал их вяканья..
1990 г.
Малахов, директор рыбного комбината, человек солидного возраста, представительный, имеющий опыт общения с людьми из разного круга, чувствовал себя неуютно и скованно в беседе с дотошным корреспондентом, сидевшим перед ним в его, директорском, кабинете.