– И столкнут! Я чувствую! – подхватил эту мысль Николай Васильевич. – Как сговорились!.. Я часто думаю: нет ли здесь умысла? Да нет, не должно: и врачи разные, и клиники… Да и причины, кажется, нет – никому ни разу плохого не делал. Глупо усматривать преднамеренность, а все же… Что-то все-таки есть…
– Есть то, что все мы везде одинаковы, – вмешался снабженец, – оттрубил кое-как свое рабочее время и – баста! Везде сейчас так! Зарплата идет за присутствие на работе, а не за работу!.. Ну, ладно. Дальше, что было? Рассказывай!..
– А дальше так… Пошел я, значит, с мужиком в отделение. Это в этом же здании, на втором этаже. Он передал меня дежурной сестре, врачей уже не было – вечер; она посмотрела в какие-то записи и говорит мне: «Пошли в седьмой бокс». Пошли. В коридоре – ни человечка, на дверях снаружи задвижки, как в тюрьмах. Она одну отворила, и мы вошли в комнату. Меня сразу поразил запах – спертый, вонючий. Окна все позаклеены – уже к зиме приготовились.
В комнате – четверо пацанов. Играют за столом в карты. Стол не нормальный – низкий, широкий, похож на топчан. С краю под ним – банки с мочой и калом: для анализов, вероятно, только почему вечером?.. В этой же комнате, почти в центре, был унитаз, рядом – умывальная раковина, за ней – снова топчан и раздвижная ширма – это, как я потом уже понял, – для клизм.
Картежники были голы до пояса, и все – как из бронзы отлиты.
Сестра ведет меня дальше – там еще одна комната, на восемь кроватей. В ней – трое ребят. Двое, тоже бронзовых, сидят на кроватях и чего-то жуют. Третий – спит под не свежей простынкой.
Сестра показала мне на кровать, буркнула: «Располагайся» и ушла. Я слышал, как на двери лязгнула задвижка. Все быстро так обернулось, я только спросил: «Почему запирают?» Сейчас понимаю – смешно!
– А как же, – отвечает мне с кровати один, – чтобы не выскочили. Инфекция.
Быстро порасспросив ребят, я понял, что попал не в какое-то там провизорное отделение, а в самую гущу заразы, в палату с самыми настоящими гепатитщиками. Они – школьники. Работали, как сейчас мы, – в колхозе, и заразились – пили сырую воду.
Я тут же начал ломиться в дверь из этого бокса. Пацаны бросили карты и испуганно уставились на меня. На грохот кто-то подошел к двери с той стороны и спрашивает: «Чего тебе?»