– Не знаю. Вряд
ли. И хотя в чём-то ты прав, члены жюри вряд ли на это пойдут. Они
приняли решение, и любая отмена данного решения может
дискредитировать их как профессионалов и нанести им репутационные
издержки.
– И всего-то? –
хохотнул я. – Они бояться потерять немного своего незыблемого
авторитета? Это их беспокоит?
– Ты напрасно
иронизируешь. Это серьёзные люди с безупречной
репутацией.
– Вы думаете,
после того, как они откинутся с зоны, их репутация будет столь же
безупречна?
– Э-э…
– Вот вам и «э-э»…
Если они не хотят по-хорошему, то будет по-плохому. Я обращусь
напрямую в ОБХСС, и они все сядут.
– За что? – пришёл
в себя Мячиков.
– Как за что? Вы
меня удивляете, товарищ заместитель министра. По-моему, вполне
ясно, за что конкретно всё жюри можно привлечь по уголовке. Они
знали, что фильм не соответствует условиям конкурса, и всё равно
довели его до этапа съёмок. Знали, что фильм обречён на поражение в
соревновании, но не предпринимали никаких шагов. Думаю, что
следственные органы вполне смогут разобраться с таким изощрённым
видом хищения народных денежных средств.
– Так они ничего
не украли.
– Точно, –
хохотнул я от своей новой мысли. – И тем самым они сделали себе ещё
хуже. Нонсенс, но это так! Ведь если бы они похитили хоть что-то,
то стали бы просто ворами, которых бы посадили лет на пять-семь и
всё.
– А если не
похитили?
– А вот если не
похитили, то деньги попросту спустили в трубу, и тут дело уже более
серьёзное. Тут уже не отдел по борьбе с хищениями подключать надо,
а структуру, которая занимается государственной безопасностью. КГБ
этим должно заняться. Ведь эти граждане, действуя группой лиц по
предварительному сговору, придумали схему по растрате бюджета
нашего с Вами советского государства. Думаю, что после
расследования, если кто пятнашкой строгого режима обойдётся, то
пусть уже считает, что ему крупно повезло. Вообще боюсь, что
некоторых товарищей, которые с этой минуты нам совершенно не
товарищи, скорее всего, поставят к стенке и шлёпнут. Так сказать, в
назидание остальным разорителям нашей прекрасной страны, – вновь
улыбнулся обалдевшему от моего спича визави, мягко добавил: – Так
что вы уж передайте гражданам мои слова. Вдруг они одумаются,
станут на путь исправления и продлят конкурс на недельку-другую. А
если не одумаются, то другие товарищи сделают это за
них.