Оставив
ошеломлённого бывшего «тестя» в горестных раздумьях, отправился
праздновать.
Правда, уйти
далеко не успел, потому что меня перехватил подбежавший ко мне
смутно знакомый мужчина.
– Привет, бро, –
произнёс тот, протягивая кулак.
– Здорово, бро, –
ответил я и сверху вниз ударил своим кулаком по его.
Тот ударил в
ответ, и мы по-братски обнялись.
Н-да, тяжело мне
было сразу разглядеть в волосатом мужике в гражданском костюме
когда-то опрятного заместителя руководителя хора Александрова –
подполковника Сорокина.
– Чего, как дела?
Я на пару минут подбежал с тобой переговорить. Сейчас наша очередь
на сцене выступать будет. У «Импульса» перерыв, – пояснил
он.
– Ясно. У меня всё
норм. Как у вас? Какие проблемы? Знаю, что вы в Югославию вместе с
моими ребятами ездили. Как приняли?
– Отлично приняли,
бро, просто отпад, – сказал тот и принялся рассказывать о
поездке.
Слушать его
разговор без улыбки было сложно, ибо я знал, что он отныне и во
веки веков является сотрудником ГРУ. Но я старался не показывать
улыбки, пытаясь догадаться, все ли слова, что я ему написал в
методичке, будут использованы в разговоре со мной.
Было очевидно, что
Сорокин, пользуясь случаем, хочет показать мне, насколько хорошо он
владеет выученным сленгом.
Ну да, для военных
я составил целый словарь «молодёжного диалекта». Там были как
широко используемые в этом времени слова и выражения, так и те,
которые будут использоваться в будущем.
Появление новых и
никем никогда не слышанных фраз объяснил тем, что мы сами сейчас
являемся генераторами и распространителями новомодных стилей в
частности и мировой культуры в целом. А значит, мы, находясь на
острие прогресса, просто обязаны быть в придуманной нами
субкультуре впереди планеты всей.
Совершенно
естественно, что многие слова и жесты из фольклора будущего вызвали
искреннее непонимание военных. Им всем всё надо было объяснить,
растолковать и доказать целесообразность всех этих жестов и фраз.
Они не понимали связи некоторых глаголов, которые просто обязаны
были жечь сердца. А раз не понимали, то сразу же вступали со мной в
дискуссии и споры, пытаясь мне что-то доказать. В конечном итоге
вечные споры мне надоели. Я выслушал очередные сомнения, устало
вздохнув, и порекомендовал им либо делать так, как я говорю, либо
пусть они сами придумывают субкультуру и вводят её в мировой
оборот.