– Сенатор, уходи. Слово «законный», может, и имеет какое-то значение в Сенате, но не среди нас.
Ее дыхание сладко пахло гвоздикой.
– Что ты имеешь в виду? – уточнил я.
– Я имею в виду, что не кончу, как Гармодия, и на этом рынке тоже никто так не кончит. Старайся сколько угодно, никто не продаст тебе то, что ты хочешь.
– Кто такая Гармодия? И с чего вдруг такое робкое отношение к яду?
Но я уже разговаривал со спиной Фурии. Она изящно шагнула на свою циновку, грациозно, словно танцовщица, сделала пируэт и уселась мягко, как облако. Я бы не смог проделать такое без того, чтобы колени мои не хрустнули, как веточки в огне.
– Вопрос закрыт, сенатор. А теперь – уходи. Или ты хочешь, чтобы тебе предсказали твою судьбу?
Теперь гадалка продемонстрировала намек на улыбку. Может, она дразнит меня?
– Почему бы и нет? – отозвался я.
– Тогда иди и сядь сюда.
Женщина указала на циновку перед собой – все так же изящно, как царица, предлагающая сесть римскому посланнику. Я опустился на тростник, попытавшись сделать это не слишком неуклюже. Мы сидели почти касаясь коленями. Протянув руку назад, Фурия взяла широкий овальный поднос из чеканной бронзы, очень старинный с виду – по его поверхности гнались друг за другом сотни странных маленьких фигурок. Я понял, что это работа этрусков. Гадалка положила поднос на колени, взяла бронзовую чашу с крышкой и протянула ее мне, а затем сняла крышку.
– Потряси ее тринадцать раз, крутя влево, а потом опрокинь на поднос.
В чаше было множество крошечных предметов, и я сделал, как мне велели, яростно повернув ее влево тринадцать раз. Потом я опрокинул ее, и чего только из нее не посыпалось… Камни, перья, огромное множество крошечных костей – похожие на тростник кости птиц и бабки овцы. Я узнал черепа ястреба и змеи, и желтый клык льва, настолько старый, что его мог убить еще Геркулес. Женщина рассмотрела все это, бормоча что-то себе под нос на неизвестном мне языке. Свет, проникающий сюда через дверь-занавеску, как будто потускнел, и меня коснулся холодный ветер.
– Ты пустил корни в Риме, но проводишь много времени вдали от него, – сказала гадалка. – Твоя женщина занимает высокое положение в обществе.
– А какая еще женщина может у меня быть? – разочарованно спросил я. – И какой сенатор не проводит половину своего времени вдали от Рима?