— Ну-ну, не томи, рассказывай уже! — придвинулась его
подруга.
— Я не из этого мира. В смысле, вообще. В моем мире не было
магии, не было орков, эльфов и демонов. Ну, только в книгах, в
качестве писательской выдумки. И я умер в том мире. Меня сбила…
самоходная повозка. У вас их изобретут когда-нибудь, думаю. Если
научитесь добывать нефть с углем. Так вот, умер я там и попал сюда.
Увидел ту группу бедолаг, что поперлись в гоблинскую пещеру, и
двинул за ними. А дальше вы знаете.
— Так вот почему ты ничего не знаешь о нашем мире! — подорвалась
Каскад.
— Бред какой-то, — качала головой Тиринэс, — из другого мира…
так они что, существуют? А сколько их? То есть, ты помнишь себя до
смерти, и потому считаешь, что твой разум не пострадал?
— Я не просто помню себя до смерти, я был в сознании даже после
нее, пока меня не подняла Каскад. Не знаю, как это возможно, но я
парил возле своего тела и все видел. Поэтому точно говорю, что мой
разум прежний.
— Немыслимо, — выдохнула ассасин, — то есть, ты не умер даже
после того, как погибло твое тело. То есть, ты можешь существовать
в бесплотной форме. Получается… — девушка вдруг усмехнулась, — что
ты бог?
— Нет-нет-нет, — закрутил головой Джон, — какой там, не шути
так.
— Посуди сам. Живешь в каком-то другом мире, где подобные тебе
существа пишут книги про миры, подобные нашему. Может, тебя просто
закинули в один из них? Или ты сам сюда спустился, и изменил свою
память, чтобы было интересней. Почему нет?
— Если он бог, то разве ему можно изменить память? — робко
спросила Син.
— А почему нет? — пожала плечами Тиринэс, — боги все могут,
разве нет? Нет, — вскинула она руки, не давая ему возразить, — я не
имею ввиду, что ты то высшее существо, что сотворило все миры. Ты
бог по отношению к нам, существо на порядок выше любого из здешних
смертных. Может, у всех вас такая забава — перемещаться сюда, и
никто из вас не умирает, но все просто отправляются в другой мир?
Хотя ты бы такое помнил. Но ты не помнишь.
— Но ведь так можно вообще все что угодно объяснить, —
беззаботно отпила вина Каскад, — может, и мы тогда не умираем, а
переносимся в другие миры, в миры наших писателей, что тогда? Мы
тоже боги?
— Это сложно узнать, — согласилась Тиринэс.
— Да я и сам, — поднялся Джон и подошел к окну, — хотел бы
знать, что именно произошло. Никакие мы не боги, конечно. Мы живем,
без сомнения, лучше вас. Лучше того большинства, что горбатится на
полях. Но мы тоже страдаем, у нас есть неизлечимые болезни, нищета
и грязь. Большая часть из нас всю свою жизнь проживает глубоко
несчастными и неудовлетворенными. Есть даже фраза, что вся жизнь —
череда разочарований с короткими передышками на спокойствие.
Спокойствие, а не счастье. У нас есть несколько религий, обещающих
это самое счастье либо после смерти, либо при жизни, если усердно
усмирять разум. Но все это так, сказочки. Особенно это ясно теперь,
когда я здесь, оживленный некромантом маг-призыватель! По итогу все
равно умираем несчастными. Вот только я не успел понять, что умру.
Впопыхах жил, впопыхах сдох.