***
Джон сидел возле своей могилы. Луна в этом мире была такая же,
разве что казалась чуть ярче и чуть больше, но это, наверное,
оттого что небо здесь было ясным. Ночное лоно небосвода то и дело
пронзали падающие звезды-метеориты. Однако ему было не до
наслаждения от созерцания вечности. Он еще мог простить тому, кто
его сюда закинул, что сразу же после переноса с ним никто не
связался. Но вот того, что и после смерти — второй подряд, на
минуточку, — так ничего и не прояснилось, он простить уже не мог.
Хотя какая разница. Сейчас вопрос заключался лишь в том, как долго
он проторчит призраком возле собственного тела. А что, если
вечность?..
Серебряный свет луны высветил одинокую фигуру, пересекавшую луг.
Она двигалась со стороны города. Сперва Джона это не сильно
заинтересовало, однако потом, когда фигура приблизилась, и он
разглядел, что это была молодая девушка, он даже подлетел вперед,
насколько позволяла привязка к телу. Да, девица прямым курсом
двигалась к кладбищу.
Ладно, чертов демиург, еще один раунд в твою игру.
У девушки были золотистые волосы и очень свежее, красивое лицо.
Она словно сошла с картины какого-нибудь зимнего утра. В руках у
нее была очень ветхая на вид книга в черном кожаном переплете,
застегнутая серебристой цепочкой с черепом. Девушка деловито
оглядела кладбище, и взгляд ее остановился на торчавшем из его
могилы мече. Незнакомка подошла к месту его последнего обретения,
потрогала туфлей холмик земли и довольно улыбнулась. Открыла свою
странную книгу, что-то нечленораздельно прочла и простерла над
могилой изящную ручку.
— Восстань, Страждущий!
Джона, стоявшего в этот момент возле девушки, немедленно стало
затягивать под землю. Было непривычно снова испытывать чувства,
хоть он и пробыл призраком всего ничего. И все же обладать телом —
ужасная привилегия! Он поднялся, раскидав землю, и понял, что
что-то не так. Нормальный человек, очнувшись под слоем холодной
земли, будет испытывать определенные трудности из-за забитых почвой
глаз и носа. Его же это совершенно не беспокоило, он не испытывал
абсолютно никакого дискомфорта, а ведь он ненавидел копаться в
земле еще с детства. Он ощупал лицо, убеждаясь, что кожа не
потеряла чувствительность, и что он в самом деле весь покрыт
землей.
— О да, о да, о да! Наконец-то, я достойна! — радостно пищала
девушка, подпрыгивая в воздухе, — я подняла человека! Воина!
Свершилось! — она приняла пафосную позу, расположив руку над
головой Джона, и не менее пафосным голос произнесла, — я назову
тебя…