- Это правильно, - точно
таким же голосом продолжала «его босс». - Что вы устроили в лифте?
- Я устал.
- Это не повод. И вы
знаете наши правила – как можно меньше нарываться на неприятности. Но за
последнее время… - женщина вздохнула и строго посмотрела на него сквозь очки.
Возможно, она хотела услышать от Антона что-то
вроде извинения, но тот продолжал невозмутимо стоять напротив нее, и явно не собирался
давать какие-либо объяснения ни по поводу лифта, ни по поводу «Жемчужины».
- Ладно, забудем об этом
на сей раз, - сдалась она, прекрасно зная, что этот человек не имеет привычки в
чем-то раскаиваться.
Она взяла папку на столе и раскрыла перед
собой. Пролистнув несколько страниц для вида – Домов прекрасно понимал, что
босс уже давно обо всем осведомлена в мельчайших деталях – женщина улыбнулась.
- Неплохая работа, Антон Владимирович. Конечно,
наследили более чем достаточно, но с другой стороны, это и правда похоже на
бандитские разборки, так что поздравляю, - она протянула конверт. – Вот новое
задание.
Антон раскрыл его и быстро прочитал.
- Пожелания? – спросил
он.
- Тихо. Обыденно.
Незаметно. И главное, не так как в прошлый раз! Вам ясно, надеюсь, - ответила
Наталья Осиповна.
- Можно узнать причину?
- Нет. Все что вам нужно
знать это только то, что она из «О-Би-Пи».
- Ясно, - ответил Домов
и вышел.
Недалеко от двери стояла Таня и, как будто говорила по
телефону. Антон прислушался. Из трубки доносились короткие гудки. Домов
повернулся и молча направился прочь.
........
Ровно в десять часов вечера Галина Митлинова вышла из
ювелирного магазина. Сегодня стояла прекрасная погода, и день был отличный, но
у нее с утра жутко болел живот. И болел-то как-то странно - боль была острой,
будто кто-то пырнул беднягу ножом. Ни дорогостоящие таблетки, ни
незапланированный поход к массажисту не принесли ей никакого результата.
Проклятые шарлатаны годны только вытягивать из людей деньги!
Галина села в машину и направилась домой. С удовольствием
рассматривая новое кольцо на руке, она неслась вперед. Ее чистенькая Инфинити
шла по пустым улицам мягко и бесшумно.
Вдруг, на одном из светофоров, дверь открылась, и в машину
сел мужчина. Он был одет словно уличный мальчишка – ободранные джинсы, старые
кроссовки, на лицо надвинут капюшон серой потрепанной кофты.